Удивительная история секса. Взгляд сквозь века на одну из самых табуированных тем человечества. Кейт ЛистерЧитать онлайн книгу.
Он не только выражает социальное отношение к чему-либо, а отражает его. Чтобы понять эволюцию языка, достаточно взглянуть на слова, которые некогда широко использовались для описания людей другой расы: «полукровка» – совершенно приемлемое в прошлом обозначение человека смешанного расового происхождения, или «цветной» – как повсеместно называли темнокожих. Эти слова не считались оскорбительными – обычное описание. Их можно услышать и сегодня – к счастью, намного реже. Но, как только нарушаются смысловые структуры подобных определений, слова начинают создавать новую реальность. Человек-«полукровка» по умолчанию не обладает цельностью: он наполовину сформирован, наполовину сделан, он наполовину человек, его нельзя считать полноценным и равным. «Цветной» метафорически окрашен, то есть предполагается, что оригинальное состояние человека – не окрашенное (то есть белое). Такое определение подчеркивает различие и молчаливо поддерживает расовую иерархию. Мы не задумываемся о последствиях подобных выражений, но описание человека как наполовину сформированного закрепляет отношение к нему. Процитируем еще раз Чендлера: «Язык творит нашу реальность, а не просто фиксирует ее».
Язык, который отражает степень гуманизации отдельного человека или общества в целом, постоянно находится в процессе развития. Нам всем надоели разговоры о политкорректности, однако придется признать, что невозможно достичь социального равенства, пока язык, используемый для описания маргинализированных групп, лишь усиливает стигму. Слова, которые мы выбираем, – это основа бесконечных споров о правах ЛГБТ, эйджизме, физических и гендерных проблемах.
«Вавилонская блудница», иллюстрация из Библии Лютера, издание 1534 года
Отрицание оскорбительных терминов – это лингвистическое минное поле, где не существует писаных правил, хотя всем эти правила прекрасно известны. «Пидор», «шлюха», «стерва» – все эти термины являются инклюзивными и могут даже выражать симпатию, когда употребляются внутри конкретных групп. Как гетеросексуальная белая женщина, я не могу назвать мужчину-гея «квиром», но свою подругу «стервой» – вполне. Мужчина-гей может себе это позволить (впрочем, это тоже довольно опасная тема), а гетеросексуальный мужчина – нет. Когда оскорбительными терминами пользуются люди, некогда подвергавшиеся стигматизации, это акт самозащиты. Человек перехватывает властную инициативу у угнетателя, укрепляет ранее подавляемую идентичность и показывает неполиткорректный жест истеблишменту. Конечно, можно сказать, что подобные слова, используемые в любом контексте, лишь подкрепляют предубеждение, поскольку не могут освободиться от исторического багажа: они создают реальность, а не просто фиксируют ее. Слово «шлюха» в различных группах, связанных с сексуальными услугами, сегодня тоже обретает новый смысл. Хотя многие люди полностью его отрицают.
На самом деле я не должна была бы использовать слово «шлюха» на сайте Whores of Yore. Это не мое слово. Если вы не оказываете сексуальных