Миры Эры. Книга Первая. Старая Россия. Алексей Белов-СкарятинЧитать онлайн книгу.
в восторге, но Нана отстраняет меня от окна, закрывая его, а затем всю дорогу назад ворчит о "бесцеремонности некоторых людей". Я спрашиваю, что означают "бесцеремонность" и "глупыш-ка", но она резко бросает: "Небу'смешной", – и я прекрасно понимаю, что никаких объяснений не последует. Поэтому я тихо сижу и размышляю.
Когда мы возвращаемся домой, я слышу, как она с негодованием рассказывает моей матери историю о розовощёкой леди с фиалками. Она снова использует слово "бесцеремонность", но мама смеётся, поднимает меня на руки, крепко обнимает и говорит: "Мне нравится это – глупышка. Оно ей очень подходит".
Я торжествующе смотрю на Нану через мамино плечо, ожидая увидеть её хмурый взгляд, но та тоже смеётся, и внезапно я чувствую себя бесконечно счастливой.
Потом в моей жизни появляется медвежонок. Это маленький детёныш, принесённый в дом отцом после охоты в великих брянских лесах, где была застрелена медведица-мать. Я люблю этого малыша, прозванного нами "Мишей", обнимаю его и играю с ним часами. Будучи едва выше него – когда он поднимается на задние лапы, и мы стоим бок о бок перед высоким зеркалом в бальной зале, – я всё равно горжусь своим ростом. Но в один прекрасный день его увозят в зоопарк, разбивая мне сердце. Ничто не может меня утешить – даже появление дивного механического медведя с моноклем, поющего песенку после каждого завода. Я ненавижу его, стараюсь изо всех сил сломать, но заканчивается тем, что Нана ставит меня в угол!
Примерно в то же время у меня развивается страсть к зонтикам от солнца и дождя, которые я по какой-то неизвестной причине зову "бежидойдь". Моя детская полна ими, купленными по моей большой просьбе, но всякий раз, когда меня спрашивают, что бы я желала получить в подарок, я быстро отвечаю: "Бежидойдь". Никто не знал, откуда у меня взялось это название, хотя Нана всегда утверждала, что оно означает: "Бежим домой, идёт дождь". Наверное, она была права, и "бежидойдь" являлся аббревиатурой всех этих слов!
Однажды мне кто-то всерьёз сказал, что, посадив зонтик в землю, можно вырастить много маленьких, и я как сейчас помню своё лихорадочное волнение, с которым я прикопала один в саду, поливала его и с тревогой ожидала появления его деток.
Позже следует увлечение заварочными чайниками, когда я вдруг стала без ума от них, как раньше от зонтиков, и в тот год никто не осмеливался подарить мне что-либо иное. Чайнички дорогие и дешёвые, большие и маленькие, всевозможных цен, размеров и расцветок – у меня в детской была собрана абсолютно уникальная коллекция, которая могла бы сравниться лишь с таким же нелепым скопищем "бежидойдей". В течение долгих лет я берегла многие из этих чайничков, и, не разрушь революция мой дом, они, вероятно, были бы у меня по сей день.
Мне было около четырёх или пяти лет, когда моя старшая сестра Мэри обручилась и в нашем семейном кругу появился странный молодой человек по имени барон Николай Врангель (что, как мне казалось, звучало необычайно забавно), и тот, к моему большому раздражению и неудовольствию, попросил называть себя моим братом.
"Он