Да воздастся каждому по делам его. Часть 3. Ангелина. Ирина КритскаяЧитать онлайн книгу.
норовил целый, да уперлась я, як коза. Все ждала. А Иван пришел, когда женка померла, поясной поклон отвесил, прости, говорит. Но не мог по-дрУгому, простила я его, чего уж там. Приняла, он домовитый, столярничал, вона как сейчас. Печку мне переклал, мебель сделал нову. Да и любовь у нас, детка, как свечка горела, ровная. яркая. Там и детки. Бог дал, хорошо жили, все было. И голод и война, а дружечка дружечку за руки держали крепко, не оторвать.
Из дома выглянул дед, зевнул, перекрестился:
– Ты, Поля, долго кулюкать будешь еще, в хату давай, ночевать уж пора. Али корову я выгонять буду, девка?
Пелагея вытерла рот краем платка, встала.
– Вот и ты, детка золотая. Жизнь длинная, пока всю перейдешь, ноженьки стопчешь. Так со своим-то, рОдым идти сподручнее. Жди его. Сколько бог велел.
Откуда-то из глубин своего темного, необъятного платья бабка вытащила скомканный платочек, покопалась, достала крестик.
– Я у тебя цЕпочку видела. Вот и надень на нее. То твой, святой крестик, крестильный. Бросили тады, Евдоха с мамкой, нехристи. Да божью матерь молИ, она наставит. И Господу поклонись нашему, не надломишься. Проси, девонька, наладится все.
Бабка перекрестила Гелю широко, порывисто, размашисто и пошла в дом. Геля завернула крестик в платочек и, неожиданно для себя, поднесла к губам…
…
– Ирка, ну-ка давай, догоняй.
Геля с Борькиной Линой, полной, даже дебелой, томной, ленивой женщиной с белой, не тронутой ни загаром, ни румянцем кожей, брели по пляжу, увязая в раскаленном песке. Борька, подтянутый, жилистый, дочерна загорелый, почему-то в офицерской белой потертой фуражке, пружиня сильными ногами, тащил лодку, увязнувшую в илистой грязи берега. Собирались на рыбалку, но не было Галины с мужем, они вечно опаздывали.
На причудливо изогнутом стволе старой ивы, прислонившись к толстой ветке спиной и некрасиво раззявив рот, дремала Анна. Ирка, бежала за матерью семеня толстыми ножками, запыхавшись, но не отставая. Если вдруг попадался песчаный холмик, она встав на четвереньки, перебиралась через него быстро, ловко, как зверушка. Тоненький зеленый сарафанчик с лямочками крест-накрест на спине, почти не защищал ее от солнца, но девочка жары не боялась, ее тонкая смуглая кожа запросто переносила палящие лучи и никогда не обгорала. Наконец, она догнала мать и обхватила, прильнув к ноге. Геля одним легким движением подхватила девочку и посадила на сгиб руки.
– Ну и где эта овца? Муж красоту свою потрясающую надраивает, скоро рыба передохнет его дожидаясь. Вон вода в речке какая, скоро закипит.
–Таааа ладна.
Борька игриво поиграл усом, щипнул Лину за упругую задницу и белозубо ухмыльнулся.
– Мы вон, ща с Линкой за кусток на часок. А то чота от жары чуйства прут. А жена моя рОдная? Давай, угости мужа-то?
– Наглый ты Борис, до ужаса прямо.
Лина лениво пожевала травинку, сплюнула, поправила, никого не стесняясь полную красивую грудь, пристроив ее поудобнее в тесной чашке модного купальника.
– А