Павел Дыбенко. Пуля в затылок в конце коридора. Владимир ШигинЧитать онлайн книгу.

      Что касается Коллонтай, то переждав гнев Дзержинского, она снова помчалась в Москву, чтобы заявить об ошибочности своей политической линии и попытаться восстановить утраченное влияние в ЦК. Дыбенко тоже время зря не терял и, пользуясь отсутствием жены, пил и гулял с одесскими девицами. Из немалого количества девушек бывших в это время у него в истории Одессы остались лишь две его постоянные зазнобы, некие подруги Шура и Валя, хотя и от них он частенько «уходил по бабам».

      Несколько позднее у Дыбенко завязался роман с «буржуйкой» Валентиной Стафилевской. Существует целый ряд версий относительно знакомства Дыбенко с этой сексуальной одесситкой. По одной из них, Дыбенко спас ее от депрессии, в которой она находилась после того, как при бегстве врангелевских войск из Крыма, ее столкнули с парохода, на котором находились родители. Спасенная рыбаками, Валя оказалась в Одессе. Согласно другой версии, Дыбенко спас ее от кровожадных чекистов, которые уже точили ножи на пойманную буржуйку. На самом деле все было гораздо прозаичней. Стафилевской было двадцать два года, когда один из краскомов 51-й дивизии взял ее «как трофей» при разгроме армии Врангеля в Крыму. На одной из совместных гулянок девица приглянулась Дыбенко, и тот отобрал ее у подчиненного. Нравы среди краскомов были простые, а девушка Валя была, как говорят, без комплексов.

      Появление молодой красивой соперницы, разумеется, осталось без внимания Коллонтай. Начались скандалы. Коллонтай подняла вопрос о разводе. Дыбенко пытался вымолить прощение. Рыдая, он ползал на коленях, обещая «исправиться», порвать «с буржуйкой Валькой» и бросить пить. Нервная система Павла Ефимовича к этому времени была уже ни к черту. Кончилось все тем, что когда в очередной раз пьяный Дыбенко появился утром, Коллонтай решила поставить все точки над «и». В книге воспоминаний А.М. Коллонтай так описала тот памятный скандал: «Я проводила отпуск у моего мужа в Одессе. Жили мы на Большой Фонтанке в нарядной вилле какого-то бежавшего с белыми богача… Мучительноповторное объяснение между мной и мужем происходило в саду. Мое последнее и решительное слово сказано: «В среду я уезжаю в Москву». Ухожу от мужа навсегда. Он быстро повернулся ко мне спиной и молча зашагал на дачу. Четко прозвучал выстрел в ночной тишине удушливой ночи. Я интуитивно поняла, что означает этот звук, и, охваченная ужасом, кинулась к дому… На террасе лежал он, мой муж, с револьвером в руке".

      В дневнике Коллонтай изложила произошедшую трагедию несколько иначе: «Не лги. Мне все равно, где ты был. Между нами все кончено. В среду я еду в Москву. Совсем. Ты можешь делать что хочешь – мне все равно. Павел быстро, по-военному, повернулся и поспешил к дому.