Спасая Сталина. Война, сделавшая возможным немыслимый ранее союз. Джон КеллиЧитать онлайн книгу.
Павлов потерял контроль и над своей армией, и над самим собой. Широкоскулый, коренастый, с зорким взглядом, Павлов выглядел как боец, но его таланты больше касались политики, чем военного дела. Он продвигался по служебной лестнице, зная, с кем поддерживать дружбу, а кого сторониться. Многие из советских командиров, служивших советниками во время Гражданской войны в Испании, по возвращении домой были отправлены в ГУЛАГ[67]. Павлов вернулся домой Героем Советского Союза. Два года спустя, когда финская армия из 32 танков и 114 самолетов сдерживала советские силы из 2514 танков и 3880 самолетов в течение трех с половиной месяцев[68], Павлов одержал несколько незначительных побед в конце кампании и получил одну из самых престижных должностей в Красной армии – командующего Западным фронтом[69]. Выбор был не из лучших: несмотря на боевые заслуги, Павлов легко терял самообладание. За несколько недель до немецкого вторжения его сослуживец слышал, как Павлов истерически кричал на командира, сообщившего о нарушении границы: «Тем, кто наверху, лучше знать!» Как только начались бои, в генерале стали проявляться еще более неприятные качества. Павлов обещал частям доставить припасы, но не делал этого или исчезал на несколько часов без объяснения причин. Потом была битва за Минск[70]. В разгар боя Павлов созвал свой штаб и приказал переместить ставку командования Западным фронтом в Бобруйск, небольшой город в 150 километрах к востоку от Минска. Через сутки он передумал и объявил, что передислоцируется в Могилев, находящийся в 200 километрах от Минска. Оттуда Павлов планировал руководить обороной города с помощью небольших самолетов-корректировщиков и парашютистов, которые будут передавать его указания командирам.
По ходу сражения исчезновения Павлова становились все более частыми и продолжительными. «Он на фронте», – отвечал отчаявшийся начальник штаба командиру, который хотел поговорить с генералом. В конце июня, после шестидневного отсутствия Павлова, его вызвали в Москву, предали суду и казнили[71]. Впрочем, Сталин был недоволен и другими генералами. На войне важно говорить правду, но после репрессий 1930-х годов многие советские командиры боялись делать это. Никто не хотел закончить как Павлов, хотя замалчивание фактов могло иметь самые трагические последствия. Рано утром 28 июня Сталин вошел в кабинет маршала Тимошенко в здании Наркомата обороны и потребовал объяснить, почему ему не предоставили оперативную информацию о ситуации в Минске. Расплывчатый ответ Тимошенко только разозлил его[72].
– Ваш долг – контролировать ситуацию и держать меня в курсе событий, – сказал Сталин. – Вы просто боитесь сказать мне правду в глаза.
Жуков, который тоже находился в кабинете, спросил:
– Товарищ Сталин, разрешите нам продолжить работу?
Вопрос еще больше разозлил Сталина. Он сказал:
Что за начальник штаба, который так растерялся, не имеет связи с войсками, никого не представляет и никем не командует
Или расстреляны в 1938 – 1941 гг.
По другим данным, на 30 ноября 1939 г. в финской армии было 64 танка, а советские войска располагали 2289 танками и 2446 самолётами.
Точнее, командующего Западным особым военным округом (с июня – июля 1940 г.), на основе войск которого был с началом войны образован Западный фронт.
Оборона Минска продолжалась лишь три дня – с 25 по 28 июня 1941 г. Совинформбюро о падении столицы Белорусской ССР не сообщило. Под городом образовался котёл, в который попали остатки 3-й и 10-й, а также части 4-й и 13-й армий Западного фронта. Котёл был ликвидирован немцами к 8 июля. По итогам боёв под Белостоком и Минском погибли или попали в плен не менее 200 тыс. советских солдат.
30 июня Д. Г. Павлов был отстранён от командования Западным фронтом и вызван в Москву. По возвращении оттуда 4 июля арестован. Обвинён в трусости, бездействии, самовольном оставлении стратегических пунктов, развале управления войсками. 22 июля приговорён к высшей мере наказания и расстрелян. В 1941 – 1942 гг. были расстреляны ещё 6 военачальников Западного фронта. В 1957 – 1958 гг. все они были реабилитированы. Считается, что И. В. Сталин сделал их «козлами отпущения» за катастрофу в начале войны.
Визит Сталина в Наркомат обороны случился 29 июня.