Бездна твоих страхов. Герман ШендеровЧитать онлайн книгу.
за то, что тот пощадил хотя бы его детей. Поначалу «доченьки» были непослушными, отбивались и кричали, но Мишко долго держал их в крепких объятиях, пока те не становились мягкими и податливыми. Весной «доченьки» всегда портились, начинали течь. Бабушка Зорица ругалась страшно, грозилась сдать Мишко жандармам – внучек она почему-то не любила. Тогда он относил их к оврагу – ночью, чтобы никто не мешал.
Вот и сегодня, заливаясь слезами, он оставил два почти невесомых детских тела там, где давно уже разложилась их мать. Когда Мишко уже собирался уходить, в нос ему ударил знакомый до боли запах крови.
– Дяденька, на помощь! Там мой папа, он умирает! – подбежал Сречко к нему, запыхавшись. Мишко поймал того в объятия и крепко прижал к себе.
– Все хорошо, Агнешка. Вот ты и нашлась. Скоро и Милица найдётся.
Сначала Сречко тоже дёргался, потом обмяк и успокоился. Благодаря Господа за этот подарок судьбы, Мишко бережно понёс доченьку к дому.
Перегон
Медленно в снежном вихре проплывал за окнами зимний лес. Тускло горели лампы ночного освещения в вагонах. Пахло выпитой водкой, вареной курицей, носками и потом. Ворочались на своих полках пассажиры. Кто-то храпел, кто-то – наоборот, не мог уснуть и сквозь зубы призывал проклятия на головы храпунов. Едва-едва слышимая, будто комариная песнь, звенела музыка в чьих-то наушниках. Кто-то ковырялся в телефоне, кто-то пытался читать. Перешептывались кумушки, шлепали с молчаливой суровостью картами по столу вахтовики. Кто-то тайком курил в тамбуре. Пели свою перестукивающую колыбельную колеса. К следующей станции состав должен был добраться лишь к утру, и никто не предполагал, что остановку придется совершить раньше.
Тайга, укрытая пушистым белым одеялом, лениво огибала поезд с двух сторон. Казалось, вот-вот въедешь в лес, но нет – выныривали из бурана новые и новые шпалы. Валерий Степаныч, машинист поезда Чита-Благовещенск, прищурившись, вглядывался в мечущуюся за стеклом порошу. Этот участок дороги Степаныч не любил. Кругом тайга, Сибирь, ни единой живой души. Случись что – неделями будешь ждать помощи, а уж в такой буран – хорошо если к весне откопают.
Состав шел медленно, лениво, ниже разрешенной, но Степаныч, скорее, предпочел бы нагоняй от начальства и недовольных опозданием пассажиров, чем сошедший с рельсов поезд – и это накануне его пенсии! Нет уж! Тише едешь – дальше будешь. По старой привычке он ворчал себе под нос, даже не замечая, что говорит сам с собой:
– Диспетчеры, суки, всех вкруголя послали, а я продирайся. Ну как же, Степаныч опытный, Степаныч выдюжит. Нет бы на станции постоять, погреться, у них, сволочей, расписа-а-ание… Встрянем ведь, потом не вытягаешь… Тьфу-тьфу-тьфу…
Мощные фары разгоняли ночную мглу, ветер швырял снежинки в лобовое стекло. Рельсы вырастали будто бы из бесконечного ничто и мгновенно исчезали под носом многотонного локомотива. Валерий Степаныч открыл было боковое окошко – выкурить сигаретку – но тут же захлопнул: в кабину непрошеным гостем