Любовь. Светлана КаныгинаЧитать онлайн книгу.
оборота, они склоняли друг к другу головы, и, может быть, даже не смотрели один на другого, но были рядом. Лебеди танцевали.
Мариса читала. Что-то происходило в её книге, что-то радостное. Было заметно, как она улыбается прочитанному, не открыто, не явно, а только выражением глаз. Из её осанки исчезли стремительность и напряжение. В плечах появилась покатая мягкость, в губах – то доверчивое безмятежное спокойствие, с каким слушают книги дети. Мариса сидела, откинувшись на спинку скамьи, и совсем уже не думала об уходящих минутах обеденного часа. Она не думала об адвокатской конторе дядюшки. Не думала, как проведёт остаток рабочего дня, и что ей нужно будет купить вечером по дороге домой. Она не вспоминала о том, что есть у неё в холодильнике, не вспоминала и о том, что ей надо готовить ужин для человека, о котором она давно ничего не думала, который уже давно ничего не думал о ней. В книге Марисы происходило что-то очень радостное, и все её мысли были только там. Если бы в тот момент рядом пробили часы городской башни, она бы не услышала их. Если бы исчезли облака, и солнце засияло, как в мае, она бы не увидела его. Даже если бы над её головой с криком полетели журавли, она бы их не заметила.
Где-то в глубине парка гулко прозвучал собачий лай. Перекликаясь с собственным эхом, он продрожал в воздухе и смолк. Спустя пару минут он раздался снова, уже яснее, но всё ещё издали, и звучал настойчиво и скандально. Один за другим лебеди повернули головы в его сторону, а затем медленно направились к деревянному домику. В тихом умиротворении парка лай явно оказался лишним. Озеро опустело: лебеди уплыли. Недовольный их уходом, ветер поднялся с водной глади, взвился порывом вверх и полетел туда, откуда доносился голос незваного гостя. Прежде чем ворваться в одну из аллей, он всполошил и растрепал дремлющие на клумбе петунии – как будто не смог вытерпеть их спокойствия,– и только потом, вобрав в себя ворох кленовых листьев, ринулся вперёд. Аллея встретила его буйство мирной тишиной: никого, только пустая дорога и деревья, которые ничего не знали и ничего не слышали. Напрасно ветер лелеял их прохладой в жарком июле! Безразличные! Вот как они отплатили ему за нежность! Но теперь он не был так прост, теперь показал им, каким может стать, если рассержен: встряхнул каждое смолчавшее дерево, с каждого сорвал последние листья и, обдав обнаженную аллею холодным дыханием, царственно удалился, утягивая за собой огненно-рыжую мантию из кленовых листьев. На перекрёстке ветер остановился. Ни звука, ни шороха. Вдруг снова лай, в стороне, не близко, но для ветра- всего одно дуновение. Он сорвался с места и в конце одной из аллей всё- таки увидел его – бегающего из стороны в сторону большого белого пса. Тот заливисто лаял на кучу листвы, нырял в неё, отскакивал и вновь лаял. Полный решимости выгнать крикуна прочь ветер ринулся вперёд и, настигнув, что есть силы, толкнул его. Дважды перекувырнувшись через себя, ошеломлённый пёс вскочил на лапы и замер, принюхиваясь. Ветер толкнул его снова. На этот раз пёс повалился на бок, но не спешил подниматься. Он продолжал лежать и всё так же с любопытством принюхивался. Взгляд его был направлен не перед собой, а искоса, и кончик его хвоста слегка вздрагивал, будто пёс хотел