У стен недвижного Китая. Дмитрий Григорьевич ЯнчевецкийЧитать онлайн книгу.
и фанатической почве всегда сопровождаются крайним упорством, жестокостью и необыкновенным кровопролитием.
Не может быть, конечно, никакого сомнения в окончательной победе соединенного европейского оружия, но если придется иметь дело с сотнями тысяч китайских фанатиков и пролетариев, которым нет числа и которым терять нечего, то как бы не пришлось заплатить слишком дорогой ценой за такую победу. Война с ордой диких изуверов опасна, как гидра, у которой на место одной отрубленной головы сейчас же вырастают две новых. Иностранцы неоднократно спрашивали меня, когда же наконец будут присланы из Порт-Артура настоящие сухопутные силы для защиты европейцев, так как в нынешних событиях только пехотные войска могут оказать действительную помощь.
– О серьезности и опасности положения, – закончил полковник Вогак, – я уже несколько раз телеграфировал адмиралу Алексееву. К сожалению, в Пекине некоторые посланники совершенно не разделяют моего взгляда и, не желая видеть никакой серьезности в совершающихся событиях и удовлетворяясь успокоительными заверениями и любезными обещаниями Цзунлиямыня, готовятся не к бегству из Пекина, пока еще не поздно, а к переезду на дачу. В Тяньцзине во всех моих действиях меня поддерживает французский консул граф Дюшейляр, мой большой друг, с которым мы работаем в полном согласии и единении. Он совершенно разделяет мою точку зрения.
Мой следующий визит был к русскому консулу Н. А. Шуйскому, который жил на французской концессии, рядом с Японским банком, в большом каменном двухэтажном доме старинного барского вида, среди красивого тенистого сада.
Конечно, я не сразу разыскал русское консульство. По-видимому, материя для русских флагов стоит очень дорого на Дальнем Востоке, так как иные наши консулы на Востоке не любят вывешивать свои флаги, вероятно, в видах экономии, сберегая казенное имущество и не желая, чтобы флаги напрасно трепались от ветра и дождя. Только консулы других наций любят щеголять новенькими флагами над своими консульствами.
К сожалению, консул был болен. Я был принят его супругой Верой Дмитриевной, обладательницей прекрасного голоса, которая несколько лет тому назад мечтала о карьере на оперной сцене, но потом променяла лавры, розы и шипы музыкальной славы на тихую семейную жизнь на Востоке. Однако нагрянувшие события доставили ей столько треволнений и тягостей, которые вообще редко выпадают в жизни. В нарядно убранной гостиной я встретил г-жу Поппе, супругу секретаря нашего консульства, и г-жу Воронову, супругу полковника Воронова.
Когда в гостиную вошла престарелая ама – няня-китаянка, со сморщенным добрым лицом, на маленьких остроконечных ножках, все дамы заговорили с нею по-китайски. Как они чудесно говорили на языке Конфуция и Ли Хун Чжана! Моему восторгу китаиста, который несколько лет изучал этот заколдованный язык на Восточном факультете Петербургского