Встревоженные тугаи. Геннадий АнаньевЧитать онлайн книгу.
было Антонов поначалу, когда принял заставу, понять, как такое возможно, даже расспрашивал местных жителей, но все, будто сговорившись, отвечали одно и то же: «Узун кулак». С улыбкой отвечали. И тут же переводили: «Длинное ухо». Больше никаких пояснений не давали. Сейчас это самое «длинное ухо» сработает безотказно, как срабатывало столетиями. Одно вот только плохо: нарушители, наверняка, уже у разливов и может пострадать кто-нибудь из тех чабанов, которые пасут овец близ них. И Антонов снова, уже какой раз, упрекал себя за промах.
«Мог бы сразу разгадать замысел нарушителей. Машину бы у директора совхоза взял и – прямиком сюда. Давно бы она здесь была. Давно бы “узун кулак” сработал. Теперь не вернешь упущенного».
Теперь остается одно – жать на газ до упора. Что, впрочем, и делал водитель. Он тоже понимал сложность обстановки. И все же Антонов не удержался. Подбодрил водителя:
– Давай, Кильдяшев, давай! Не снижай скорости.
Майор видел, что как ни старались держаться солдаты за борта газика, их то подбрасывало вверх, благо брезент мягок, только фуражки слетали, то толкало друг на друга, и уж наверняка на боках у них появились синяки от ударов о приклады и рожки автоматов. Сказал, словно для себя:
– Чуток потерпеть осталось. Скоро разливы. Вон уже юрта видна.
Метрах в двухстах от камыша, на возвышенности, стояла юрта, как большой белесый колпак, надетый на макушку скрытой в земле головы. Справа виднелась еще одна. Эта стояла совсем рядом с камышами. Сбоку, в нескольких десятках метрах от юрты, – загон для овец, обнесенный невысокой камышовой оградой.
За загоном – грузовик. Издали видна только кабина.
«В юрте ли нарушители? Или уже ушли? Если в юрте, встретят огнем и кинутся в разливы», – предположил майор и скомандовал:
– Остановись вон в той лощинке. Машина стоит у юрты.
Все сразу повернули головы к ветровому стеклу. Кто сидел поближе к нему, увидел машину и возбужденно делился увиденным с товарищами:
– Вон кабина видна. За камышовой изгородью!
– Карандин с Рублевым, – прервал возбужденность солдат Антонов, – по лощине заходят слева к юрте. Бошаков и Батрединов – в камыши. В засаду напротив юрты. Все остальные за мной к грузовику. По юрте не стрелять. Кильдяшев, выманите их. Отсюда – в степь, обратно прямиком к юрте. Чтобы увидели или услышали. С перегазовочкой шумной. Посигналь, как останется метров с полсотни. Собак бы раньше времени не всполошить.
– Вряд ли всполошатся, – высказал свое мнение Бошаков. – Чабан давно их усмирил. Не посмеют ослушаться.
Предположение Бошакова оправдалось. Все произошло без вмешательства собак. Когда пограничники покинули газик, он выехал в степь, описав полукруг, направился на юрту. Кильдяшеву видно, как, прижимаясь к камышовой стенке, Карандин с Рублевым подходят к юрте. Карандин впереди метров на пять. Еще несколько шагов – и он дойдет до угла загона.
«К машине тоже подошли, должно быть, – прикидывает Кильдяшев, – и в камышах уже укрылись. Пора сигналить».
Только