Нахид. Шахрияр ЗаманиЧитать онлайн книгу.
гущу, застывшую на её стенке, чувствую отвращение. Отталкиваю чашку и вытираю пальцы о бумажную салфетку. Но, не успела я шагу ступить, мама спрашивает:
– А с доктором Шабихом ты тоже советовалась?
Обычно имя моего психоаналитика она произносит с насмешкой, но сегодня её тон серьёзен.
– Я думаю о нём, – отвечаю я и ухожу в свою комнату. Там я открываю окно и обеими руками берусь за медный поручень. Из всего сказанного мамой я делаю вывод: она до конца жизни останется в этой квартире и будет вешать убийцу отца в своём воображении. Капли дождя падают на мои руки, а ветер забирается мне под волосы. Лента машин на мосту оборвалась. Никогда ещё я не видела Манхэттен таким величественным. Река неспокойна. И мне хочется прыгнуть вниз и двадцать два этажа пересчитать своими костями. Но я быстро раскаиваюсь в этой мысли и прячусь в постель.
Боюсь, что, заснув, как несколькими прошлыми ночами, увижу кошмар. К тому же я не написала вечернее домашнее задание – и что я завтра сдам доктору Шабиху? Я записываю для него свои сны: запутанные улочки, невысокие глинобитные стены, пепельно-серые крыши, деревья без плодов и листьев и тени, короткие и длинные, и ещё вытягивающиеся. Горло мне перехватывает удушье. Я не пойму, чего хотят от меня эти проклятые чёрные руки?! Они сжимают мне горло невыносимо, без всякой пощады.
Сон слетел напрочь. Я пододвигаю кресло-качалку к телевизору и закутываюсь в одеяло. Включаю видео, и сияние телеэкрана побеждает оранжевый свет абажура. Камера видеооператора качается между небом и землёй. Это видео я смотрела уже сотню раз. Звуки выстрелов смешаны с криками и спором. Движение камеры медленное, и она подолгу задерживается здесь и там. В кадре – зелёная рама магазинной витрины. На стекле этой витрины остался след окровавленной ладони. Камера «наезжает» внутрь книжного магазина. С потолка его свисает шнур, к которому пришпилены полураскрытые книги.
В книжном магазине господина Мофида никого нет или никого не видно, однако входная дверь открыта. Камера неподвижна, она крупно показывает магазин. Люди, которые быстро проходят перед камерой, не обращают внимания ни на витрину, ни на кровавый след пятерни – иначе и быть не может. Они слишком озабочены своими делами. Путаясь в одеяле, я шагаю вперёд и тянусь к экрану. Разряд статики ударяет меня. Я останавливаю кадр. И приближаю лицо к следу кровавой пятерни. Голова моя заболела, и глаза быстро моргают. Я прикладываю левую ладонь к телеэкрану. Та кровавая ладонь – обыкновенная: ни очень большая, ни маленькая. Пальцы её вытянуты, изящны. Думаю, она принадлежит женщине, молодой, красивой и очень высокой. Она проявила незаурядную выдержку, столь аккуратно приложив ладонь к стеклу; это говорит о её храбрости. Не знаю, собственной ли кровью измазана рука или чужой. Большой разницы нет. Я с подозрением разглядываю обстановку магазина – в который уже раз. Следов крови больше не видно нигде. По-моему, это видео – ошеломительнее и красивее всех рисунков и высеченных на камне надписей, которые мне приходилось изучать. Только бы Господь помог мне провезти кассету, чтобы не отобрали