Сексуальность в глотке реальности. Онейрокритика Лакана. В. А. МазинЧитать онлайн книгу.
является встреча отца и сына. Да, Фрейд в «Толковании сновидений» не раз подчеркивает, насколько значимым событием для сына оказывается смерть отца, оказывается для него, Зигмунда Фрейда, а также для Эдипа, для Гамлета и для «отца, который не знал, что он умер» (это сновидение – вместе с Эдипом и Гамлетом – будет важно для Лакана в VI семинаре). Однако в данном сновидении, в сновидении о горящем ребенке, история противоположная: отец сталкивается со смертью сына.
Предварительные условия этого, как пишет Фрейд, «служащего образцом сновидения» таковы: отец сидел день и ночь у постели своего больного ребенка, но ребенок умер, и после его смерти отец уходит спать в соседнюю комнату и оставляет дверь открытой, чтобы из своей спальни видеть помещение, где лежит в гробу тело ребенка, окруженное большими свечами. Возле гроба сидит старик, которого специально для этого наняли. Отец проспал несколько часов и увидел сон:
«Ребенок стоит у его кровати, берет его за руку и с упреком шепчет ему. “Отец, разве ты не видишь, я горю? ”» [1:511].
Отец тотчас просыпается, замечает яркие всполохи света в комнате с телом покойного, спешит туда и видит, что старик уснул, а одежда и рука покойного обгорели от упавшей свечи. Здесь и возникает основной вопрос, которым задаются Фрейд и Лакан в связи с этим сновидением: что пробуждает сновидца? Какое желание противодействует желанию спать? Или дело совсем не в желании?
Для начала Фрейд соглашается с самой простой интерпретацией, с той, которую высказали лектор и прослушавшая лекцию пациентка: отсвет свечи в реальности разбудил отца, который к тому же лег спать, волнуясь, что старик тоже может уснуть. Реальность пробуждает, и волнение отца его к этому пробуждению подготовило. Однако Фрейд не совсем удовлетворен такой интерпретацией, поскольку она противоречит желанию отца увидеть сына живым и здоровым. Где он мог встретить сына живым и здоровым? Только во сне. И отец встречает сына во сне, тот подходит, берет его за руку, говорит. Почему же тогда отец просыпается?
Фрейд обращается к содержанию сновидения, которое должно быть, во-первых, сверхдетерминированным, во-вторых, связанным с бодрственной реальностью. Так что слова, сказанные сыном, представляют собой остатки дневных впечатлений, Tagesreste. останки, столь значимые для отца. Причем, следуя логике анализа, логике расчленения на детали, слова «Я горю» могут быть связаны с жаром, с болезнью, которая привела ребенка к смерти; а слова: «Отец, разве ты не видишь?» могут отсылать к другому эпизоду. Понятно, что в собранной из двух элементов фразе звучит откровенный упрек отцу в том, что он не замечает, не видит жар, пожар, охвативший сына.
Фрейд стремится еще прочнее укоренить реальность сновидения в реальности бодрственной. Отец отправляется из бодрственной реальности в сновидческую на встречу с сыном. И во сне мертвый ребенок оживает. Он подходит к кровати, берет отца за руку, обращается к нему. Так сновидение становится, казалось бы, местом желанной встречи отца и сына. В общем, Фрейд с Лаканом на пару говорят: