Воины Диксиленда. Затишье перед бурей. Александр МихайловскийЧитать онлайн книгу.
легкой пехотной пушке, за исключением того, что ствол не обрезан, а даже удлинен до тридцати калибров, и угол вертикальной наводки ограничен тридцатью градусами, углы же горизонтального наведения увеличены до двадцати двух градусов в обе стороны. Из новшеств, отсутствующих в предыдущем образце, имеются раздвижные станины, которые и позволяют так широко менять направление стрельбы без изменения положения самого орудия. Поскольку отдача при стрельбе значительно выросла, то вся конструкция пушки несколько более массивна, а противооткатные и накатные устройства более мощные. Масса орудия без передка составляет семьдесят пять пудов, но зато максимальная дальность стрельбы фугасной гранатой при этом увеличилась до десяти с половиной верст.
– Замечательно, Александр Александрович, – сказал император. – Как я понимаю, процесс ведения огня из этой пушки не сильно отличается от предыдущего варианта?
– Так точно, ваше императорское величество, – ответил Колокольцев, – не сильно.
– Ну, тогда давайте посмотрим на ваше последнее детище, – сказал начавший уже зябнуть на ветру император, указывая на массивное орудие, широко расставившее лапы станин и задравшее в небо толстый кургузый ствол, увенчанный массивным набалдашником дульного тормоза.
– Это, ваше императорское величество, – сказал Колокольцев, – сорокавосьмилинейная тяжелая полевая гаубица. Максимальный угол возвышения ствола – сорок пять градусов. Длина ствола – восемнадцать калибров. Максимальная дальность стрельбы шестидесятифунтовой фугасной гранатой составляет до восьми верст, а облегченной пятидесятифунтовой – до десяти верст. Углы горизонтальной наводки – по тридцать градусов в обе стороны. Масса орудия – сто десять пудов.
Император вопросительно посмотрел на Бесоева.
– Все орудия соответствуют требованиям тридцатых годов будущего столетия, – тихо шепнул тот. – Если еще они успешно пройдут намеченные нами полевые испытания, то будет просто замечательно. Ничего подобного ни у кого в мире сейчас нет.
– Николай Арсеньевич, – так же тихо сказал император, – а вам не жалко британских, да североамериканских солдатиков? Ведь вы собираетесь дать эдакую страсть в руки людям, которые ненавидят их всеми фибрами души…
– А они нас жалели? – ответил Бесоев. – В Крыму британцы и французы считали за доблесть с безопасного расстояния расстреливать из штуцеров русских солдат, имевших устаревшие гладкоствольные ружья. А что янки творили на Юге во время так называемой Реконструкции? Вам же все это известно. Если они со своими так обращались, то что уж тут говорить о нас, о сиволапых дикарях. Нет, адмирал Ларионов прав, и эту болезнь надо лечить до того, как она примет угрожающие масштабы.
– Скорее всего, вы с Виктором Сергеевичем правы, – вздохнул император. – Значит, быть посему. Ваши ирландские и американские друзья получат так необходимые им пушки. Только вместе с ними мы пошлем наших офицеров – пусть они тоже поучатся,