Унесенные ветром. Том 2. Маргарет МитчеллЧитать онлайн книгу.
дороге в гору с красных полей. Тара стоит того, стоит даже большего.
Она вскинула голову.
– Дадите вы мне деньги или нет?
С нескрываемым удовольствием он мягко, но решительно произнес:
– Нет, не дам.
Его слова не сразу дошли до ее сознания.
– Я не мог бы вам их дать, даже если б и захотел. У меня при себе нет ни цента. И вообще в Атланте у меня нет ни доллара. У меня, конечно, есть деньги, но не здесь. И я не собираюсь говорить, где они или сколько. Если я попытаюсь взять оттуда хоть накую-то сумму, янки налетят на меня, точно утка на майского жука, и тогда ни вы, ни я ничего не получим. Ну, так как будем поступать?
Она позеленела, на носу вдруг проступили веснушки, а рот искривился судорогой – совсем как у Джералда в минуту безудержной ярости. Она вскочила на ноги с каким-то звериным криком, так что шум голосов в соседней комнате сразу стих. Ретт, словно пантера, одним прыжком очутился возле нее и своей тяжелой ладонью зажал ей рот, а другой рукой крепко обхватил за талию. Она бешено боролась, пытаясь укусить его, лягнуть, дать выход своей ярости, ненависти, отчаянию, своей поруганной, растоптанной гордости. Она билась и извивалась в его железных руках, сердце у нее бешено колотилось, тугой корсет затруднял дыхание. А он держал ее так крепко, так грубо; пальцы, зажимавшие ей рот, впились ей в кожу, причиняя боль. Смуглое лицо его побелело, обычно жесткий взгляд стал взволнованным – он приподнял ее, прижал к груди и, опустившись на стул, посадил к себе на колени.
– Хорошая моя, ради бога, перестаньте! Тише! Не надо кричать. Ведь они сейчас сбегутся сюда. Да успокойтесь же. Неужели вы хотите, чтобы янки увидели вас в таком состоянии?
Ей было безразлично, кто ее увидит, все безразлично, ею владело лишь неудержимое желание убить его, но мысли у нее вдруг начали мешаться. Она еле могла дышать – Ретт душил ее; корсет стальным кольцом все больше и больше сжимал ей грудь; она полулежала в объятиях Ретта, и уже одно это вызывало у нее бешенную злобу и ярость. Голос его вдруг стал тоньше и зазвучал словно издалека, а лицо, склоненное над ней, закрутилось и стало тонуть в сгущавшемся тумане. И исчезло – и лицо его, и он сам, и все вокруг. Когда она, словно утопающий, выбравшийся на поверхность, стала приходить в себя, первым ощущением ее было удивление, потом – невероятная усталость и слабость. Она полулежала на стуле – без шляпки, – и Ретт, с тревогой глядя на нее своими черными глазами, легонько похлопывал ее по руке. Славный молодой капитан пытался влить ей в рот немного коньяка из стакана – коньяк пролился и потек у нее по шее. Еще несколько офицеров беспомощно стояли вокруг, перешептываясь и размахивая руками.
– Я… я, кажется, потеряла сознание, – сказала она, и голос ее прозвучал так странно, издалека, что она даже испугалась.
– Выпей это, – сказал Ретт, беря стакан и прикладывая к ее губам. Теперь она все вспомнила и хотела метнуть на него яростный взгляд, но ярости не было – одна усталость. – Ну пожалуйста, ради меня.
Она глотнула, поперхнулась,