Пятнадцатое воплощение. Исторический роман. Тамара ЛаЧитать онлайн книгу.
на них внимание.
Белоснежные белые лилии разливали благоухание своего сладкого аромата. По аллеям прохаживались павлины и влюбленно распускали красочное великолепие хвостов. Лучи жаркого солнца блестели на жесткой листве кустов. Между пышными кронами деревьев ярко голубело горячее небо Персии и виднелись синие цепи гор, а над ними прекрасной белизной сияли заснеженные вершины Загроса.
На обратном пути в Вавилон Таллат миновала Персиду, затем прекрасный город Сузы – позади остались его стены и холмы, увенчанные крепостью, храмами и дворцами.
В полдень на второй день выезда из Суз небольшой караван Таллат растянулся пестрой лентой по широкой «царской» дороге – издали видны на ней яркие одежды и цветные чепраки коней. Вдоль дороги величественно высились огромные, с широкими кронами ореховые деревья.
Караван обогнал стремительно скачущий на темно-караковом коне всадник в светло-красной одежде.
Мардиец – начальник охраны каравана – откинул покрывало с головы, обнажив узкое горбоносое лицо; концом плети указал ехавшему рядом евнуху Балишану на спешащего вскачь всадника.
– Вон как мчится, и жара ему не помеха!
Слушая быстро удаляющийся топот копыт, мардиец прищурился, оглядел поросший лесом отрог холма справа возле дороги, оглянулся на двух вооруженных охранников позади себя, ехавших, покачиваясь на конях и прикрывших глаза от дремоты. Посмотрел на пустынную до дальнего поворота дорогу позади. Глянул вверх: в жарком небе высоко парили две большие птицы – грифы. Обесцвеченные временем, но зоркие, пронзительно-светлые глаза начальника охраны зорко обвели весь этот словно тающий в солнечном мареве пейзаж, и вновь он прикрыл жестким плащом лицо – будто скрыл, пряча, клинок в ножны.
Ехавший рядом евнух в широком, розово-желтом вавилонском одеянии всё смотрел на одинокого всадника впереди: он уносился в голубую дымку дали, как опавший розовый лепесток шиповника уносят волны реки. Балишан так засмотрелся вдаль, что звуки неторопливо движущегося каравана – звяканье уздечек и бубенцов на лошадях и мулах, удары копыт, редкие возгласы людей и служанок, – на время перестали существовать для него.
Потом он удобнее уселся на широком крупе своего светло-рыжего высокого жеребца и, повернув его назад, в середине каравана подъехал к повозке Таллат, влекомой двумя мулами. Заботливо спросил:
– Госпожа, не нужно ли тебе что-нибудь?
От солнца, пыли и чужих взоров со всех сторон тщательно укрытая плотными занавесями, Таллат не ответила. Балишан поехал рядом с повозкой и расслабился, прикрыл глаза, чтобы в приятных мечтах-размышлениях подремать, покачиваясь на неторопливо ступающем коне.
Через вавилонскую седмицу дней прибыв в Город Городов, Таллат сидела напротив жреца Набушара – он один из ее духовных отцов-наставников и присутствовал на ритуале принятия ею жреческого сана. На стене храмового покоя в красных и синих тонах чередовались фигуры крылатых