Мартовские колокола. Борис БатыршинЧитать онлайн книгу.
пластинах – и будет переводить их в первую очередь.
– Так он же вам копии всех пластин отдал? – спросил Николка. – Можно и здесь перевести…
– Можно-то можно, – со вздохом ответил я. – Только очень уж это сложная работа. А немец – он все же спец, каких мало, Евсеину до него далеко. Может, он скорее сделает?
– Хорошо бы, – кивнул Николка. – А то я, честно говоря, как на иголках сижу – все жду, что вопросы задавать начнут. И так уж ходим через наш двор туда-сюда…
– Это точно, – согласился я. – Папа с Корфом вообще собираются предложить Василию Петровичу снять все квартиры в доме – чтобы меньше свидетелей было.
– Не получится, – вздохнул Николка. – Дядя Василий о наших студентах очень уж печется. Ему много раз предлагали куда более выгодных жильцов, а он – ни в какую; не хочет студентов на улицу выставлять, и все тут!
– Да уж… российский интеллигент, – только и усмехнулся я. Нет, честное слово, я еще в первый свой визит к Овчинниковым – ну тогда, когда мы только встретились с Николкой и прошли через портал, – так вот, я еще тогда подумал, как похож его дядя на отца мальчика Пети из катаевского «Белеет парус одинокий».
– Нет-нет, я вовсе даже и не осуждаю. Конечно, студентов выгонять нельзя. Только сам подумай – а нам-то что делать? Студенты – народ внимательный и думающий… Где гарантия, что кто-то из них уже к нам не присматривается? А тут еще Яша говорил, что эта сволочь Геннадий к студентам подходы ищет…
– Ну так они там, в университете, – попытался возразить Николка. – А у нас все больше из Технического и Межевого[13].
– Да какая разница? Студенты есть студенты. Этот Лопаткин тоже, между прочим, из Бауманки… то есть, прости, из Технического училища. А где гарантия, что он с тем же Васютиным не приятельствует?
Васютин – это фамилия одного из постояльцев овчинниковского дома, студента четвертого курса Императорского технического училища. Студента Васютина в доме знают как малого деятельного; у него все время тусуются студенты из разных московских вузов. То есть здесь не говорят ни «вуз», ни «тусуются», но суть-то от этого не меняется, верно? Кроме того, болтают, будто Васютин связан с «политическими». Дворник Василия Петровича Фомич косится на беднягу с нескрываемым подозрением и не раз бурчал, что «пора-де барину этого шалопута выставить вон». Однако Василий Петрович, крайне трепетно относящийся к московской студенческой вольнице, и слышать ни о чем не хочет.
– Может, ты и прав, – пожал плечами Николка. – Очень даже свободно… слушай, а может, попросим Яшу это уточнить? Он же теперь сыщик…
– Вряд ли, – покачал я головой. – Вчера он был у нас, беседовал с папой и бароном. Я немного слышал – Яша вроде бы занят по уши. Геннадий, понимаешь ли, познакомился с каким-то крайне подозрительным польским студентом, так что наш друг теперь денно и нощно
Константиновский межевой институт. Ныне – Государственный университет по землеустройству.