Зверобой. Ксения БуржскаяЧитать онлайн книгу.

      Щен ведет Марьяну выпить, а она все думает о том, что Ольга сейчас пишет очередное письмо своему любовнику. С моими, блядь, метафорами. Щен легонько касается ее руки, отвлекая от затяжных мыслей, а она берет его руку и кладет себе на бедро.

      Мы квиты, Оленька.

      Но почему от этого не становится легче?

      Марьяна делает с Щеном селфи, выкладывает его, а потом они едут на такси к нему домой. Ольга лайкнула и написала: «Будь осторожна».

      Надо же, какая забота.

      Потом Марьяна, как в кино, набрасывается на Щена сразу в прихожей, а тот неловко моргает.

      Власть начинается здесь.

      Щен поднимает Марьяну и прижимает к стене так, чтобы ей было удобно обхватить его бедра ногами.

      – Мара, – гулко шепчет он ей куда-то в шею. – Мара.

      Как извращенка, Марьяна смотрит на все это со стороны и думает: как красиво, черт возьми.

      И еще одно: жаль, что Ольга этого не видит. Чертовски жаль.

      6. Ожидания

      Ольга лежит на кушетке, забросив ноги на боковину. Узкие ботильоны из красной кожи контрастируют с черной клеенкой. Когда купила эту кушетку, в редакции только ленивый не пошутил про кресло психоаналитика и костюм медсестры. Но ей понравилось. Кушетка была волнообразная, в стальной оправе, почти как от Корбюзье, но не его, конечно. Тот бы обошелся в четыре тысячи евро, а это – дешевка, подделка какой-то турецкой марки. Но черт бы с ним. Ольга обставляла свой кабинет с любовью. Над кушеткой повесила репродукцию Мондриана. Ей нравилось лежать и смотреть на эти разноцветные квадраты. Все в ее жизни, если подумать, было фейком, палью, эрзацем, но умение выглядеть дорого текло у нее в крови.

      В юности Ольга была бесстрашной. Днем работала в редакции, ночью вела бухгалтерию мужа, переводила рубли в доллары, раскладывала их по банкам. Когда у журналов появились иностранные инвестиции, начала ездить в заграничные командировки, привозила оттуда модные тряпки, реализовывала через закрытые показы втридорога.

      Потом родился Веня, и она не провела в декрете ни дня. Шла на работу с нянькой – седой, замотанной в пуховой платок бабкой, и та торчала с коляской под окнами. Между совещаниями и сдачей номера просовывала Веню в дверную щель – покормить, Ольга хватала, шла в туалет, сбивала на бок край блузки, кормила. Потом относила обратно – свежий воздух полезен младенцу, даже если мороз. Хотела второго ребенка, но муж ее спрашивал: зачем? Тебя и этот-то знает только как редактора. Но Ольга не сдавалась. Втихаря прекратила принимать противозачаточные, оно и произошло. На маленьком сроке, когда еще ничего не было заметно, решила быстро сгонять в пресс-тур. Муж еще ни о чем не знал. Решила, приедет – расскажет, он соскучится, воспримет новость проще.

      Ночью в отеле проснулась от боли и духоты. Жара стояла невыносимая. Вышла, согнувшись, на балкон под аплодисменты сверчков. Страшно было ужасно, хотела перенести рейс и улететь завтра же. Пока меняла билеты трясущимися