Уходящие в Вечность. Часть 1. Самира ФаттахЧитать онлайн книгу.
вышине, словно рассыпанные бриллианты на черном бархате, сияли бесчисленные звезды… Ни ветерка…
Тихо-тихо… Рамазан медленно ходил по дорожкам сада, глаза его не отрывались от звездного неба и душа постепенно наполнялась миром и тишиной. Потом веки его тяжелели, ресницы почти смыкались, сердце успокаивалось и он, умиротворенный, возвращался в свою комнату, где уже поджидал его сладкий, спокойный сон… Так повторялось каждую ночь.
Лето прошло, наступила осень. Рамазан усиленно занимался, стараясь в книгах найти покой смятенной душе. Потом пришла зима. Серые, ненастные дни, дождь со снегом, скучный холодный сад и долгие темные вечера постепенно заслонили собой, покрыли туманом воспоминания лета. Рамазан тихо радовался победе над самим собой и своими мыслями.
Но за зимой снова пришла весна… Пьянящий воздух, в котором плыли ароматы просыпающейся земли и деревьев, гомон птиц, летящих домой, на север, ранние рассветы и буйство молодой природы разбудили спящую в душе юношескую страсть.
Любовь, заглушенная на время голосом рассудка, вспыхнула настолько ярко, что это заметили все. Рамазан похудел, осунулся и только глаза его сияли пьяным шальным огнем.
Отец, не понимая истинной причины, сильно беспокоился за здоровье единственного сына. А мудрый Хайретдин сказал только:
«Разве ты забыл, Ахмед? Мы ведь и сами были когда-то молоды. Было и нам восемнадцать лет. Это закончилось его детство и пришла юность!»
5
Весной у дяди родился еще один сын. По этому случаю Абдуррахманбай устроил большой той[36], на который пригласил именитых людей Астрахани. Хотя Ахмедбай терпеть не мог пирушек брата, ему показалось неприличным не поздравить его в такой радостный день. Поэтому он с Рамазаном тоже был здесь.
Молодежь веселилась в отдельной комнате. Из золоченой трубы граммофона лились хрипловатые звуки модных в те годы песен, юноши шумно проводили время, рассказывая веселые истории, толкуя о девушках.
Чаша с вином ходила по кругу. Но Рамазан задыхался в этой компании, словно здесь не хватало живого и чистого воздуха. Ему не было смешно, когда раскаты пьяного хохота сотрясали стены, не было весело, слушая их фривольные анекдоты. Он думал только о том, что здесь, может быть за этой стеной, где-то незримо обитает она… В тайне Рамазан поглядывал на часы, надеясь вскоре незаметно уйти домой.
Но старший дядин сын Махмуд, завсегдатай кутежей городской золотой молодежи, поставил перед Рамазаном пиалу, налив до краев шипучим розовым вином.
«Пей, джигит!» – коротко приказал он.
«Нет, – покачал головой Рамазан, – нельзя…» Раздался взрыв хохота.
«Пей! – крикнул десяток пьяных голосов. – Аллах простит тебя, хальфа[37]! Жизнь – коротка, смерть – вечна!».
Рамазан растерянно оглянулся, ища себе поддержки. Но молодые люди перемигивались, перешептывались, насмешливо, почти враждебно
Той – праздник; свадьба.
Хальфа – знающий человек, мулла, учитель.