Перемена погоды. Алёшка ЕмельяновЧитать онлайн книгу.
и скверы,
где серая стела героям войны,
где древние храмы Иисусовой веры,
где тройка фонтанов их чистой воды;
кофейни с уютным, домашним убранством,
романтика двориков, лавок, дерев,
местечки для встреч, поцелуев, гурманства,
простор для гуляний и сытости чрев,
свобода сидящим, идущим, возницам,
широты для песен, картин и молвы…
Но славится центр земельной столицы
проспектом салонов купюрной "любви"…
Идея Андрея Юхновца
Соло. Дуэты. Ансамбль.
Очам и органам, и чувствам
достался сей волшебный рай,
где пьяно, сладостно и густо,
где сад, цветник и грешный май!
Дар манекенщиц и танцовщиц
кружится меж железных спиц,
а пируэты, страсть наёмниц
чаруют десять властных лиц.
Миг оголяет девью юность,
пороча, портя суть начал.
Тут не в чести мужская скупость,
смущенье, трезвость и печаль.
Десятки глаз в гипнозе ленном
от лент, изгибов, женских чар,
чья очерёдность, переменность
в гостей привносят цвет и жар.
Из стройных мест, местечек тела
так сладко веют тайны пор,
амбре духов и карамели,
ванильный и конфетный флёр…
И весь букет красавиц, умниц,
как королевы на пиру
и как ансамбль из разгульниц,
танцует в денежном жиру…
Татьяне Дерусовой
Люди=свет+тьма
Порядочный люд иль дурные людишки
рождаются, в мир добавляя свой шум,
вбирая в себя пропитанья, вещички,
пороки и мысли, и нравы, и глум.
Все – губки, мочалки, тряпичные куклы.
Всё то, что впитали в филе иль нутро,
назад отдадут при нажатии скудном,
и вытекут суммы на землю, в ведро.
И птицы, и звери, жильцы всей планеты
вкушают всё то, что растёт из низов.
Трава и плоды насыщают от лета
всех будущих жертв, а они – всех волков.
Цепочки природы верны и логичны,
хотя и жестоки все эры, года.
От них не уйти, не отвергнуть цинично.
Питают всех почва и солнце, вода.
Нас манит так синь и светлейшее небо
из хижины, хаты и храма, дворца.
Но эту мечту кормят зёрнышки хлеба,
глубинные рыбы и клубни, сердца.
Из мрака и света мы сотканы в тверди.
Как печи, все яства сжигаем в себе.
Мы сами – могилы, пособники смерти,
как хищники в чащах, в морях, меж степей.
И хоть мы порою взлетаем со рвеньем,
но после стремимся к постели, ко дну.
Полёт завершается всё ж приземленьем.
Мы