Черное и белое (сборник). Станислав ЛемЧитать онлайн книгу.
движением планет, которыми занимался еще Аристотель (так же как и рядом других, с точки зрения философии, «граничных» проблем), занимается физика, он посчитал мою позицию относительно философии «ликвидаторской» и, кроме того, усилил неприкосновенность первенства философской рефлексии на данной ей территории, цитируя известное высказывание французского философа Мориса Мерло-Понти, создателя экзистенциально утвержденной антропологии, который на вопрос, какие проблемы остались в сфере философии после многовековой революции в науке с ее огромными успехами, ответил: «Те же самые, что и прежде».
После этой полемики минуло почти четверть века, и вот теперь уже можно, ссылаясь на достижения естествознания, особенно астрофизики, физики и космологии, дать в порядке эмпирического опыта – а не философского размышления – ответы на вопросы, являющиеся первостепенными и онтологическими именно в философии. В послесловии к своей книге, которую я упомянул выше, Колаковский, в частности, писал: «Все же не существуют окончательные синтетические истины, т. е. истины, которые – согласно пожеланиям древних метафизиков – были бы не только покорены путем познания, но говорили бы нам о том, каким мир должен быть – а не просто каков он есть (сам вопрос о таких окончательных свойствах мира, ясное дело, с позитивистской точки зрения бессмыслен)».
И несколько дальше: «Чем объяснить эту особую претензию, веками живущую в мышлении, на установление нередуцируемых ценностей разума как власти, раскрывающей предельности мира, если именно эти предельности являются мнимыми?» («Позитивистская философия», с. 232)
Особенно «сильную форму» данный вопрос обрел у Хайдеггера, который спрашивал: «Почему существует скорей нечто, чем ничто?»
Так удачно складывается, что на вышеприведенные вопросы уже можно дать ответ, перейдя из сферы бесплодной, в данном случае философской медитации, на более плодородную почву естествознания. Зародыш нетривиального ответа на вопрос Хайдеггера содержится в звучащем все громче космологическом тезисе, известном под названием «антропный принцип» – «anthropic principle».
Именно в ходе изучения Вселенной оказалось, что между ее эволюцией и эволюцией жизни существуют необычайно многочисленные и сильные связи.
В космологии антропный принцип проявляется в двух версиях – слабой и сильной. Выводом для обеих является простое высказывание: «Космос таков, каким мы его воспринимает, поскольку существуем». Это не является ни банальностью, ни тавтологией. В слабой версии согласно антропному принципу считается, что Космос зарождался как творение разнородное, возможно, с хаотическими начальными условиями, и что в нем сформировались области как вечно мертвые, так и способные к жизнедеятельности. Согласно сильной версии наш Космос возник как один из многих, почти так, как возникает похожее на кисть винограда соединение мыльных пузырей, когда мы набираем на соломинку, в которую будем дуть, довольно много мыльного раствора. Правда, против этой сильной версии антропного принципа можно выдвигать контраргументы,