Босиком по битым стеклам 2. Арлиэлла. Опасные тропы Ангоры. Ирина Валерьевна ДынинаЧитать онлайн книгу.
лап и на ее широком лице отчетливо просматривалось кровожадное намерение проломить нежити ее тупую башку.
– Мерзость смердящая! – ревела полугномка, впавшая в священный боевой раж – На кого покусилась, собака! Вот уж, я тебе задам!
И, добежала-таки!
Застывшая камнем, изумленная Арлиэлла наблюдала за тем, как бессильно соскальзывают грозные когти с дородного тела Железнорукой, как полугномка с отчаянным хеканьем обрушивает свою своеобразную булаву на уродливую башку мерзостной твари, как.. От подобного удара голова любого живого существа лопнула бы, как перезрелая тыква, расплескав содержание черепной коробки по мокрой траве.
Но у нежити нечему там расплескиваться – тот несчастный, из которого в стародавние времена вывелось это жуткое нечто, давно растерял свои мозги, превратившись изначально в тупого зомби, а, уж потом, в этакое, мерзостное страшилище.
Голова нежити треснула пополам, но на том успехи гномки и ограничились – прыти у прожорливой монстры ничуть не убавилось. Теперь та яростно вращала обоими глазами, ярилась и щелкала зубастой челюстью, норовя оплести полугномку лапами-хваталками и утянуть под воду.
Чуть позже подоспела и приотставшая тетка Стерха. Глаза Темной пугали своей мрачной злостью. Ведьма мельком коснулась взглядом растерянного лица Арлиэллы, и девочка похолодела вся – от макушки, до гладких пяточек – столько гнева и ярости нес взгляд горянки-нарватки.
Даром, что темная и, по определению, злая и недобрая, но Стерха не оплошала. У ведьмы не нашлось ни булавы, ни кистеня, ни самого завалящего кастета – одна ярость и тыквенная бутыль в руке.
Дангуту, все же, зацепил коготь одной из длинных лап, впившись крепко, как бродячий пес в кусок мяса и теперь этот коготь волочил, вопящую в голос Железнорукую, к воде. Хищная тварь наверняка подозревала о том, что гномы терпеть не могут купаться в открытых водоемах, а потому и решила, что сладить с упорной полугномкой она сможет лишь в том случае, если затащит жертву под воду.
Не суждено было бравой Дангуте принять геройскую смерть от утопления – Стерха, без промедления, плеснула из тыквенной бутыли прямо в алые буркалы вражины, некой жидкой бурдой и тварь громко заверещала – тонким, обиженным голосочком, совсем так, как плачут маленькие дети у которых отняли их любимую игрушку или сладости.
Замшелая кожа задымилась на глазах, на поверхности туши нежити, напоминающей ожившее бревно, образовались отвратного вида гнойники и язвы, белесая, мерзопакостная жидкость потекла из ран, а ужасные зубы впустую клацнули, пытаясь ухватить через чур уж прыткую добычу, вцепиться и растерзать.
– Мохавка ядреная! – любезно пояснила Стерха, сдергивая с рук плотные рукавицы и притянув к себе, вздрагивающую от пережитого ужаса, Арлиэллу – Ужаснейшая гадость, способная разъесть даже каменный монолит в гномьих горах, а уж шкуру Углыкха ..
– Углыкх? – отмерла Дангута, воткнувшая в землю свою боевую палицу – Ух и мерзость же! А, как воняет