Великий Линкольн. «Вылечить раны нации». Борис ТененбаумЧитать онлайн книгу.
о том, что они могут выбрать рабовладельческий строй, – во-первых, это их дело, во-вторых, природные условия не таковы, чтобы рабовладение имело тут какие-то преимущества.
По доброй американской традиции оратору полагалось выслушать и возражeния. Hо своих обычных оппонентов Стивен Дуглас громил легко, они не могли с ним тягаться. Митинг в Спрингфилде 3 октября прошел как обычно, но был прерван проливным дождем и перенесен на следующий день, на этот раз под крышу здания палаты представителей. Дуглас договорил свою речь, был вознагражден бурными аплодисментами и на следующий день пришел выслушать возможные возражения.
Слово на этот раз взял известный местный юрист, мистер Авраам Линкольн.
Начал он издалека – сказал, что ничуть не сомневается в добрых намерениях сенатора Дугласа. Дальше, однако, он перешел к критике и сказал своим слушателям, что все разговоры о том, что рабовладение не найдет себе применения в Канзасе, – это так, «колыбельная», ее и поют-то для того, чтобы дети заснули. Канзас мало чем отличается от северной части штата Миссури, – а там рабовладение цветет. И получается, что новые поселенцы, которые двинутся в Канзас и Небраску из Иллинойса, столкнутся там с поселенцами из Миссури. И понятно, что с их деньгами и с их рабами лучшие земли достанутся именно им, и тогда конец свободному фермерскому земледелию. Дальше Линкольн перешел к любимой теме Дугласа – священной воле местного населения избирать себе ту форму правления, которая ему подходит. Он сразу же согласился с тем, что действительно, местные законы подходят для местных условий, и если в Виргинии с ее протяженным атлантическим побережьем есть смысл регулировать добычу устриц, то в Индиане это совершенно ни к чему. Но вопрос о рабстве носит другой характер, и его решение зависит от того, «признается ли негр человеком…».
И дальше Линкольн сказал, что вот тут-то и есть критический пункт его разногласий с сенатором Дугласом. Они согласны в том, что рабовладение в США существует и что, по-видимому, это прискорбный факт, с которым приходится как-то сосуществовать. Но само по себе рабство неприемлемо с моральной точки зрения, потому что «ни один человек не может быть так хорош, чтобы править другим без его согласия…». И дальше он начал громить довод Дугласа о том, что «отцы-основатели», закладывая фундамент нового государства, не упоминали отмену рабства как необходимость. Линкольн утверждал, что они много чего не упоминали, – например, необходимость исцеления рака, – но можно ли сомневаться, что революционеры, провозгласившие самоочевидной истиной равенство всех людей, сделали бы исключение из этого правила, например для хромых? Конечно же нет? Если так, почему негры исключены из сословия людей и приравнены к животным, которых можно покупать и продавать?
И Линкольн вернулся к своему вопросу: «…признается ли негр человеком…»?
Нельзя сказать, что эффект eгo речи сказался немедленно. Уже на следующий день Линкольнa в пух и прах разнесли в газете