Его птичка. Книга 2. Любовь ПоповаЧитать онлайн книгу.
слезами в глазах. Влюбилась. Да разве могло быть иначе?
Он же сам просто ворвался со своей язвительностью, покорил остроумием и страстностью к жизни и к своей работе, и уничтожил заботой.
И сколько бы он не строил из себя циничного урода, я-то знала, сколько в нем хорошего.
После аварии он буквально окружил меня вниманием, пусть даже в рамках больницы, и не смотря на больную ногу, из которой недавно вытащили осколок лобового стекла.
И вот сегодня, когда я уже начала забывать о его безразличии, о его цинизме, когда я уже растворялась в нем, кончая громко и невыносимо сладостно, он просто опустил меня лицом в грязь.
Спустил с небес на землю и унизил!
А я еще ведь в любви призналась. Дура!
Потому что вообще ничего не соображаю, пока его член во мне. Или пока его руки на мне, или пока его глаза так глубоко. В сердце. В душе. В мозгу.
Дура!
Именно это я думала про себя, рывками переодеваясь на первое занятие. Шумно, привлекая внимание.
На меня странно поглядывали девчонки, ведь обычно я веду себя тише скрипки и ниже оркестровой ямы.
Мне и не нужно что-то воображать. Для этого есть сцена, и там я горю.
Так же горю, как в руках Ромы. А он негодяй, еще и подливает горючего, заставляя мое сердце покрываться сажей, а то и вовсе превращаться в тлеющий уголек.
Беременности испугался. Как будто я не понимаю, что рано. Но само то, как он испугался ответственности!
Я кто же для него? Мимолетное увлечение? Увертюра, не дотягивающая до симфонии?
Поэтому я никогда и не стремилась влюбляться, потому что это больно. Больно, когда любишь, а тебе в ответ лишь подают крохи с хозяйского стола.
Надо закончить. Просто уйти от него, просто удалить номер, отослать телефон.
Но телефон удалить просто. А вот как выжечь его из мозга? Эти десять цифр, эти десять букв его привычных сообщений?!
Как выжечь любовь из сознания?
– Анька, ты там уснула? – прозвучал где-то над ухом низкий голос Артура.
Мы уже сидели в репетиционном зале, отпахав два часа на разминке.
Он улыбнулся, когда я подняла на него взгляд, и обнял за плечи, прижимая к себе. Как и всегда делал, окружая искренней заботой, вниманием, любовью.
А ты, дура! Любишь скота!
– Прости, задумалась.
– Верю, – хмыкнул он, стирая маленькую слезку, все-таки покатившуюся по щеке.
Он смотрел мягко, участливо, но в его янтарных, словно у тигра, глазах, не было сочувствия. Этого я не дождусь ни от кого. Оно мне и не нужно.
– Расскажешь?
– Ничего особенного, я опять выставила себя дурой.
Влюбленной дурой.
Артур на это не ответил, только нахмурился и прижал к себе крепче.
– Забей. Все это хрень собачья, – твердо высказался он и указал рукой на верх. – Вот, что для нас важно.
Я задрала голову и посмотрела на потолок. Там резвились нарисованные нимфы и сатиры вокруг прекрасной богини танцы – Терпсихоры.
Он склонился к моему уху, обдав его свежим,