Песнь Сорокопута. Фрэнсис КельЧитать онлайн книгу.
крепких напитков. Мистер десятибалльное похмелье. В детстве Оскар с Гедеоном дружили, но потом из-за чего-то поссорились. Теперь, если Оскар приходит к нам на очередной официальный банкет, Гедеон неизменно обращается с ним как с заклятым врагом, разговаривает сквозь зубы. Клянусь, мне вечно кажется, что вот-вот произойдёт очередное извержение вулкана по имени Гедеон Хитклиф, и среди первых погибших непременно будет Оскар. Так что уверен: он станет моим наставником, только если я окончательно рехнусь и захочу сжечь все хрупкие мосты братских чувств. День, когда мы с Оскаром будем заливисто смеяться и бегать по лугу под ручку, станет последним в наших жизнях. Не удивлюсь, если Гедеон пристрелит нас обоих. Двух зайцев разом. Вот удача, да?
– Я подумаю над этим, – выдавил я, понимая, что нужно хоть что-то ответить.
Отец взялся за новую стопку документов и продолжил:
– Или ты можешь попросить брата стать твоим наставником, он как раз будет на последнем курсе. Это оптимальный вариант для вас обоих. Гедеону тоже нужно выбрать первокурсника.
Проще сразу броситься под горячую руку Гедеона, когда он не в духе, чем весь следующий учебный год жить на пороховой бочке. Взорвётся сейчас или через секунду? Успею ли я выпить стакан сока или он запустит в меня своей чашкой раньше? Не помню, когда в последний раз мы с ним полноценно разговаривали. Я мог бы драматично заметить, что забыл, как звучит его голос, но по утрам слышу это сдержанное: «Доброе утро, отец. Вы видели сегодняшние финансовые сводки?» Он учтиво обращается к другим в доме: «Габриэлла, будь так любезна, допей сок», «Сильвия, не приготовите ли вы нам на ужин своё коронное блюдо? Да, то самое, запечённого гуся». При этом он избегает меня, будто любое взаимодействие между нами может привести к ужасающим последствиям.
– Я подумаю.
– Хорошо, – кивнул отец. – Ступай.
Это всё? Неужели он отпустит меня так просто? Наверное, на моём лице отразился весь спектр положительных эмоций, а это редкость. Я так подскочил, что сам себя одёрнул.
На выходе из кабинета отец всё же окликнул меня ещё раз. Прикусив язык, я изобразил ангельское смирение и повернулся к нему.
– Где ты был ночью? Сильвия говорит, что видела кого-то во дворе под твоими окнами, – строго произнёс он, не отвлекаясь от документов.
Почему трудолюбивая и зоркая Сильвия не спит по ночам? Ей вставать рано, а годы-то уже не те. И, кажется, кое-кому, кто слишком шумел, пока добирался до моих окон, стоило оторвать ноги.
– Я спал, отец. – Отчасти это была правда: я спал, пока Скэриэл не заявился среди ночи.
– К тебе по ночам ведь не наведывается тот дружок-полукровка? Будь ты девушкой, я бы уже переживал, не принесёшь ли ты мне бастарда в подоле.
«Дружок» – какое противное слово. Я изобразил оскорблённую невинность. Как он мог такое обо мне подумать?! Будь я девушкой, не подпустил бы Скэриэла и на пушечный выстрел. Но тревогу отца можно понять. Скэр производил впечатление, мягко говоря, сомнительной личности. А если начистоту,