Дипломная работа. Василий ПанфиловЧитать онлайн книгу.
а может, просто, как ето… прогрессировал! Решил, шо там казаки неправильные, а здеся он новое войско создаст и атаманом при ём станет.
– Таки да… – протянул Соломон Маркович.
– Ну и я же и говорю, – снова пожал плечами участковый, – больной чилавек!
Четвёртая глава
– Вот тоже, кулинарная Мекка! – бубнил Санька, вяло ковыряя ложечкой пирожное, – По мне, так в Клозери́ де Лила́[5] куда как душевней, и рожи вокруг знакомые, а не эти…
Он покосился на чинных посетителей "Серебряной башни[6]", разодетых в вечерние платья, и вздыхая тяжко, принялся терзать несчастное кондитерское изделие, размазывая его по фарфоровой тарелочке. Вид такой несчастный, будто не в одном из лучших ресторанов Парижа сидим, а в тошниловку я его затащил.
– И на манеры можно почти не обращать внимания, – подковырнул я насупившегося брата.
– И што? – тот даже и головы не поднял, продолжив терзать несчастное пирожное, раздавив его карамельно-ореховые внутренности по фарфоровой тарелочке, – Спорю разве? Не последнее дело – уютно тебе за столом сидеть, или давишься, на рожи эти глядючи. Глянь! Зоопарк человеческий как есть!
– Пф… – одним только звуком показав раздражение, я стал лениво есть, поглядывая в панорамное окно, из которого открывается потрясающий вид. На Париж неспешно опускается вечер, и катящееся к горизонту солнце, отражаясь в Сене, совершенно волшебным светом озаряет город.
– Гиойм звал, – всё бубнил Санька, сбивая созерцательное настроение, – Андрэ Жид обещался, а мы тут как сопля под носом скучаем!
– Отскучались похоже, – заметив в отражении сплочённую группу, целенаправленно двигающуюся к нам, спешно вытер рот салфеткой, – да не оглядывайся ты!
– В конном строю практически, – съязвил брат, косясь на неверное отражение и залпом допивая кофе, поморщившись от попавшей в рот гущи, – не иначе как с манёвров отпускники. Нога к ноге идут, и впереди командир!
– Господа! Не кажется ли вам, что здесь воняет дерьмом? – отчётливо и очень громко произнёс по-русски рослый усатый мужчина лет сорока, остановившись у нашего столика и с неотвратимостью орудийной башни поворачивая голову в нашу сторону.
Ну… так, по крайней мере, ему кажется. Наверное. На мой взгляд, выглядит это всё донельзя манерно, отдаёт плесенью и нафталином глубоко провинциального театра. Группа поддержки, с выразительность скверных актёров играя эмоциями и лицами, поддержала и одобрила лидера, вбросив ряд тщательно отрепетированных реплик.
Да… пожалуй и верно – провинция-с! Слишком уж пристальное внимание к деталям моды. Затянутые в корсеты и облитые фраками, они напоминают скорее… кондомы. Притом жизненная потрёпанность у них такая, что… использованные. Неоднократно.
Ну или говоря языком более светским – это никак не денди, а скорее фаты[7] из провинции. Притом с дурным вкусом, ну или просто отсутствием оного.
Ни единой нотки индивидуальности в зализанных обликах, и даже специфические
Клозери́ де Лила́ – кафе на бульваре Монпарнас, одно из самых популярных мест встреч богемы в то время.
Серебряная башня, она же «La Tour d’Argent» – старейший ресторан Парижа, и наверное, самый аристократический.
Фат – театральное амплуа для ролей эффектных, ограниченных и самовлюблённых молодых людей («салонных любовников»). Одна из «ролей с гардеробом», где костюм и аксессуары являются ключевыми элементами образа.