Впервые в Москве. От долетописных времён до конца XVI столетия. Павел НиколаевЧитать онлайн книгу.
в Новгороде было найдено письмо третьей четверти XII века. Написано оно на берестяном свитке. Несостоявшийся отправитель этой оригинальной грамоты писал, что собирается посетить населённый пункт на Москве-реке.
Комментируя значение этой находки, академик В.Л. Янин обронил: «Правда, Москва тогда называлась Кучково, – и с улыбкой добавил: – Но я не думаю, что сейчас, когда по всей стране началась азартная кампания переименований, кому-нибудь взбредёт в голову вернуться к старому названию столицы».
Берестяная грамота из Новгорода написана спустя полтора-два десятилетия после 1147 года, то есть почти современником Юрия Долгорукого. И, конечно, деловой новгородец (возможно, торговый человек) лучше знал, как назывался тогда наш город, чем монахи-летописцы. Так что если встреча князей имела место, то Юрий Долгорукий звал своего союзника не в Москву, а в Кучково.
Столетие безвестности. По распоряжению Юрия Долгорукого в 1156 году среди поселений боярина Кучки был возведён кремник – небольшая крепость, огороженная стеной из дубовых (не в обхват) брёвен и защищённая глубоким рвом. Для середины XII столетия это было значительное укрепление, и под его защиту шли обитатели соседних территорий – жертвы княжеских междоусобиц.
В 1176 году первый московский кремль был сожжён Глебом Рязанским. Его скоро отстроили заново, и в Москву был назначен новый руководитель княжеского рода Михаил Хоробрит.
Под этим же годом в Ипатьевской летописи была сделана следующая запись: «Идоша с ним до Кучкова, рекше до Москвы». Это – письменное свидетельство о том, что Москва в первые десятилетия своего существования отождествлялась с Кучково.
В следующем десятилетии на Боровицком холме появилась небольшая церковь Димитрия. Это был первый каменный храм, построенный в городе. В декабре 1237 года Москва привлекла внимание одного из крупных соединений татаро-монгольских завоевателей. Пять дней и ночей москвичи отражали все попытки противников с ходу взять небольшой (но, по слухам, богатый) городок. А когда взяли, практически стёрли его с лица земли. Летописец так запечатлел этот эпизод разорения захватчиками Северо-Западной Руси:
«И татарова взяша Москву, а Филипа Нянка воеводу убиша, а князя Владимира Юрьевича руками яша, а люди избиша от старьца и до сущего младенца, а град и церкви святыя огневи предаша».
Москвичи, укрывшиеся за стенами Кремля, не были воинами и долго противостоять ордынцам не могли. Князь понимал это и озаботился тем, чтобы надёжно укрыть свои сокровища, попользоваться которыми ему было не суждено.
Через 750 лет после зимней трагедии 1237 года у Спасских ворот Кремля был найден клад из трёхсот предметов: серебряные бусы, браслеты-наручи, медальоны, перстни – всё русской работы. Из иноземных – украшения эпохи викингов, ковшик из раковины, окованный серебром, и золотой перстень с арабской вязью. Последний достался Владимиру Юрьевичу по наследству от прадеда Владимира Мономаха. Все эти сокровища получили название «Большого