Времена и время. Максим КасмалинскийЧитать онлайн книгу.
глазом торчит из мешковины. На носу плота лежит грузная женщина с уродливым ребенком на руках, а на корме – на коленях девушка, почти девочка сложила молитвенно руки на грудь и жалобно смотрит на небо. На небо. На спутник. Рекруту Шахту на миг показалось, что смотрит она прямо на него.
– Вводим команду – Зик зашептал. – И эту лодочку лучом. А? В прах и на дно.
– И в трибунал. Сколько им плыть?
– До нас часа три. А может еще течением в сторону снесет.
– Хорошо бы. Возись тут с ними. А у кого-то дядя жизнь кончает.
Зик начал крутиться на кресле: пол-оборота вправо, пол-оборота влево, потом по полному кругу.
– Достали. Обрыдли эти мигранты. Везде уже они, – говорил он. – Куда не посмотришь. Их уже на Севере больше, чем нас. И увидишь, друг мой Шахт, скоро встанет вопрос: они или мы, мы или они.
Шахт налил себе кофе из термоса, отхлебнул, поморщился и сказал задумчиво:
– На днях Президентский Совет опять. По этому вопросу.
– Да. Мой территориальный президент уже звонил, спрашивал мое мнение. Я и говорю: мигрантов – в резервацию, Ближний Восток спалить в прах от Нила до Инда. Это война! И она уже идет.
– И что президент?
– А что он? – небрежно фыркнул Зик. – Соберет мнения избирателей, на Совете президентов проголосует по большинству. А я в меньшинстве. И я заметил! Любой вопрос он мне ставит, я – в меньшинстве. При том, что вопросы он ставит пять раз на неделе. То колонизация Марса, то сбережение рек. То было про защиту червей каких-то. Он и сам как червь на асфальте – вьется, вьется.
– Мой территориальный президент, наоборот. Ленивый, как улитка. Менять его будем к следующему собранию Совета.
– Зато наш с тобой президент от профессии каков? Крутой генеральчик. Я за него голосовал.
– Ар-рмия тррребует прривилегий! – Шахт передразнил президента от военного сообщества. – Я тоже за него голосовал.
– А ты понимаешь, что даже в Президентском Совете есть мигранты?!
– Там и парикмахеры есть.
– Как?! Как бороться с мигрантами, если даже во власти они. Как принять решение, чтобы новых беженцев не пускать? А они лезут! Чего им на родине не сидится?! А мы с ними носимся. Нате вам жилье, нате работу, еду хорошую, вот вам все удовольствия, живите на всем готовом. И он живет на всем готовом, лежит и жиреет. А трогать его нельзя-я. Он под защитой! Чуть что он скажет: я из мигрантов…
– Я из мигрантов, – глухой голос Чета, он опять подошел незаметно. Рекруты поднялись, встали в стойку, как велит устав. – Мой родной дед-мигрант. Беженец. Жиреть, ты говоришь? Лежать? Дедушка был профессор пяти институтов. Это как, Зик? На нем девяносто научных открытий. А когда он собрался на скалу усталости, к нему очередь стояла… Президентский Совет в полном составе… Из Багряного Грота были посланники. Вечные! Ты видел, Зик, хоть одного Вечного? Говорил хоть с одним? А дедушка говорил. И Вечные! Уговаривали его еще пожить, поработать на благо планеты. Отказался! Прожил, не нарушив