Цветы шиповника. Людмила КадосоваЧитать онлайн книгу.
Полтора месяца посылку ждал.
Антон собирает модели военной техники, это самая главная его страсть. Этих моделей у него штук восемьдесят, и останавливаться на достигнутом он, похоже, не собирается. Постоянно сидит на форумах, где ему пишут такие же фанаты и коллекционеры. Также он оформляет выставки ко Дню Победы и пару раз выступал со своей коллекцией перед школьниками.
Вдоль стены через всю комнату тянется стеллаж, доверху забитый моделями. Стеллаж тоже дело рук моего друга. Проектировать и собирать мебель – его второе увлечение. Мебель получается громоздкой и, на мой взгляд, неудобной, съедает добрую половину комнаты, однако Антонио с упоением будет рассказывать, как прибивал очередную полочку.
Наверно, это прекрасно, когда у человека есть увлечение, когда он готов месяцами переписываться с другими городами и странами в поисках самой лучшей гусеницы для своей коллекции.
Антонио убежденный холостяк и мизантроп, хотя наши медсестры считают его обаятельным и всячески пытаются познакомиться поближе.
– Что я, больной, что ли? Еще бабу на шею вешать. Оно мне надо? – всякий раз отвечает он, едва на горизонте появляется мало-мальски симпатичная девчонка, оказывающая Антону знаки внимания.
– Будет тебе обед готовить и за порядком следить.
– Уж она-то проследит. Первым делом выкинет все мои танки и водрузит на полках свой хлам. В пору, когда я был молод и кудряв, привел я как-то подружку в дом. Она мне такой порядок навела, половины деталей недосчитался. А что до обедов, то у меня мультиварка есть. Продукты забросил, кнопочку нажал – и никаких проблем. Самое главное – мультиварка помалкивает. Не пилит, мозг не выносит. А то у нас, бывает, идешь мимо сестринской, оттуда визг, гвалт. Никаких нервов не хватит!
Я по-доброму посмеиваюсь над его манерой выражать мысли. Антону тридцать лет, и он мой лучший друг. Выглядеть старается лет на десять старше, отрастил огромную бородищу и демонстративно надевает пиджак на голое пузо. Мы пьем коньяк в его холостяцкой квартире и разглагольствуем о вечном.
– Сдается мне, практиканткам ты очень нравишься. Особенно той, голенастой. Неспроста она каждую минуту за советом бегает. Михаил то, Михаил се. Глазом не успеешь моргнуть, уведут и окольцуют.
– Что я, козел, чтобы уводиться?
– Это я так, предупреждаю на всякий случай. Сколько лучших из нас теряло мозги при виде смазливой мордашки.
– Ты о чем сейчас? – сухо спросил я, чувствуя, как у меня каменеет лицо. Больше года прошло, а до сих пор эту стерву забыть не могу. Элеонора! Моя боль, мой зубовный скрежет, мой ночной вой, мой парафренный бред. Я, как сопливый пацан, робел и терялся в ее присутствии.
У нее были длинные черные волосы и смуглая кожа, родимое пятно на предплечье, которое я с упоением целовал. Пахло от нее земляникой и утренней свежестью. Она была красива какой-то дикой, неземной красотой, которая сводила меня с ума.
Она курила тонкие сигареты и пила пина-коладу, забавно оттопырив мизинец. Она была дерзкая и насмешливая, она была со мной, потому что так