Первое Солнце Шестой Воды. Книга Вторая. Живот. Метафизическая художественная серия «Женьшеневая Женщина». Александра БарвицкаяЧитать онлайн книгу.
девица, нервно перебирая пожелтевшие, искусственно застаренные страницы книги с перечнем предлагаемых в «Синем Троллейбусе» блюд и напитков. – Возможно, что-то другое? Мы готовим великолепные коктейли: и алкогольные, и безалкогольные, и, если хотите, даже молочные…
«Зачем? – думала Женоль. – Зачем она подошла так быстро? Ведь мне нужно только шесть минут здесь…»
Однако, девица не умела читать мысли и продолжала листать меню, предлагая варианты.
Колонки надрывались:
«Но вспять безумцев не поворотить…
Они уже согласны заплатить…»
– Сиреневый сок, – вслух повторила заказ Женоль, а мысленно отсчитала: «Пять».
– Вы сказали – сиреневый сок? – высунулся из-за стойки бармен. – Кажется, у меня есть!
Белозубо сияя неожиданно взорвавшейся радостью, он тут же юркнул за ширму, прикрывающую отсек мини-склада.
«Четыре… Три… Две…» – отсчитывала минуты Женоль.
Эту баночку принесли год назад. Она оказалась в очередной партии заказанного товара, рассортированного по картонным ящикам. Единственная чудная баночка среди десятков обычных примелькавшихся напитков. Такого наименования не было в списке. Видимо оптовик, формируя поставку для баров, что-то напутал, и товар из чужого заказа попал в коробку, отправленную в «Синий Троллейбус».
Странная жестяная баночка 0,33 была раскрашена распахнутым пятилистником сиреневого цвета и крупной витиеватой надписью: «Сиреневый сок. 100%. Натуральный. Без консервантов.»
В том «Синем Троллейбусе» его никогда не стали бы включать в меню. Кому нужен сиреневый сок?
Бармен, принимавший товар, хотел отправить лишнюю и чужую баночку обратно, но отчего-то не сделал этого сразу, а поставил на полку в сторонке.
Полка быстро заполнялась папками с листами заказов, распечатками меню, отчётными ведомостями… Баночка скрылась за ворохом бумаг, и вскоре о ней благополучно забыли.
До сегодняшнего дня.
А сегодня парнишка бармен юркнул в подсобку, и вернулся с маленькой жестяной посудиной, которую нёс столь бережно, будто боялся примять нарисованный на банке сиреневый пятилистник.
Вскоре содержимое баночки уже принял тонкий высокий бокал, который совершил несколько пируэтов в жонглёрских руках парня и приземлился на столике перед той, что сделала этот странный заказ.
«Одна» – закончила отсчёт Женоль.
Колонки пели:
«Свежий ветер избранных пьянил…»
Женоль прикоснулась пальцами к бокалу… и… сделала глоток…
«Ноль.»
Синий Троллейбус оторвал колеса от мокрой после дождя мостовой, вздохнул полной грудью, и в небе над Москвой зазвучало:
«Я дышу – и, значит, я люблю!
Я люблю – и, значит, я живу!»
А на Арбате из окон пустующего арт-кафе «Синий Троллейбус» бармен и дежурная по залу смотрели в лужи и любовались отражавшимися в них удивительными сиреневыми облаками-пятилистниками,