Грешница в шампанском. Галина РомановаЧитать онлайн книгу.
тут же надулся он. – И мне не надоели. Но тебя прошу об услуге. Поверь, озолочу!
– Кстати, насчет озолочу. А в чем мне идти? И куда? Куда мне отправляться в гости?
– Насчет в чем, не беспокойся. Заеду через час, завезу деньги и визитку оставлю одного модного нынче стилиста, подберет что-нибудь тебе по вкусу и возрасту. А насчет куда?… – муженек подозрительно помедлил с ответом, потом огорошил: – Придется тебе, милая, в свой бывший дом в роли гостьи пожаловать.
– В дом?! Бывший?! Гостьей?! – огромное зеркало тут же подло поймало глубокие скорбные складки вокруг ее рта. – А… А как же… А кто же там в роли хозяйки выступит, милый?!
– Нет, ну какая тебе разница, Муся?! – так заорал ее муженек, что у нее ухо тут же заложило. – Кто в роли хозяйки?! Мне без разницы, чей подол будет возле моих коленок трепаться в эту ночь, поняла?!
– Поняла.
– Так ты согласна или нет? Мне заезжать? – уже чуть тише уточнил он.
– Заезжай.
За час, предшествующий его приезду, она успела вымыть волосы, взбить их и уложить наверх, как он любил когда-то. Хотела подкраситься, потом передумала. Зачем? Ему-то зачем? Переодеваться тоже не стала, оставшись в домашнем халате. Шелк все же, не старый сатин в цветочек. Поставила на огонь чайник, наделала бутербродов с черной икрой. Любил ее лысенький побаловать себя икоркой, считал, что мужских сил с нее прибавляется. И хотя силы эти не на нее были рассчитаны, она исправно потчевала его икрой. На его же деньги было куплено, ей жалко, что ли?
Явился, как всегда, минута в минуту. Швырнул на изящный столик в прихожей свой объемистый портфель, выдохнул с усталостью изможденной в борозде лошади и тут же поинтересовался ворчливо:
– Пожрать есть что-нибудь?
– Конечно, дорогой.
Она пошла в кухню, завиляв по привычке бедрами, хотя знала, что до ее кривляний ему нет никакого дела. Особенно когда он такой вот – смурной и брюзгливый.
Дождалась с его плеч пиджака себе на руки, повесила на спинку стула. Поцеловала в лысую маковку и принялась хлопотать. Чай непременно в стакане и бронзовом подстаканнике, фишка у него такая осталась с нищенских рязанских времен. Бутербродики с икоркой, тонкие ломтики твердого сыра и прозрачные лепестки сырокопченой колбаски. Ничего сладкого либо мучного ее муженек не признавал и признавать не собирался впредь. Говорил, что пирогами с детства у него вся требуха была забита, потчевали мать с бабкой.
Сграбастал стакан, отхлебнул с протяжным хлюпаньем и тут же впился ровными крепкими зубами в бутерброд, замычав и замотав головой от удовольствия.
– Молодец, – похвалил он минут через десять, насытившись. – Кстати, неплохо выглядишь, Муся.
– Спасибо. – Александра села к нему вполоборота, спустив полу халата с коленки, и тут же затрясла ногой, пытаясь сдвинуть ткань еще выше. – Итак, любимый, если ты насытился, может, ответишь мне на пару вопросов?
Любимый набычился сразу, засопел и глянул так, как глядел в прежней жизни наутро после загула. Отвалила бы ты, мол, и не лезла в стонущее с похмелья