Воспоминания биржевого спекулянта. Эдвин ЛефеврЧитать онлайн книгу.
о нем так же. Это уже опытный любитель, который изучил – нет, не рынок, но только разные мнения о рынке, высказанные любителями еще более высокого уровня. Любитель второго уровня знает, как избегать некоторых ошибок, из-за которых проигрывают совсем зеленые новички. Именно эти полулюбители, а не стопроцентные дубы, дают основной и постоянный доход комиссионным домам. Такой обычно удерживается на плаву в среднем три-четыре года, тогда как совсем начинающие обычно выдерживают на Уолл-стрит один сезон или от трех до тридцати недель. Именно полулюбитель обожает цитировать знаменитые биржевые поговорки и рассуждать о правилах игры. Он знает все, чего не следует делать, то есть все мудрые правила, когда-либо сформулированные старожилами биржи. Но он не знает главного – нельзя быть любителем!
Полулюбитель считает, что у него уже прорезались зубы мудрости, потому что он любит покупать при откате курса. Он ищет такие ситуации. Он меряет свои сделки по числу пунктов от вершины, на которой он продал. На большом рынке быков незрелый любитель, совершенно невежественный в правилах и прецедентах, покупает вслепую, потому что и надежды его слепы. Он зарабатывает кучу денег, но однажды мощный откат одним махом обдирает его дочиста. Осторожный любитель делает как раз то, что делал и я, воображая, что играю интеллигентно – по оценке других «разумных». Я знал, что мне нужно изменить прежние методы, освоенные мною в игорных домах, и мне казалось, что каждое изменение решает часть моих проблем, особенно если они получали высокую оценку со стороны опытных дилетантов.
Большинство клиентов, будем называть их именно так, совершенно одинаковы. Редко кто из них может честно сказать, что Уолл-стрит не должна им денег. В конторе Фуллертона всегда толпились люди. Всех уровней! Был среди них один, не похожий на остальных. Во-первых, он был намного старше. К тому же он никогда не давал советов, если его не спрашивали, и никогда не хвастал своими выигрышами. Он был замечателен тем, что потрясающе умел слушать других. Он, кажется, не очень-то интересовался мнением других, то есть он никогда не расспрашивал, кто что слышал или знает. Но если кто-нибудь давал ему совет, он всегда очень вежливо благодарил. Если совет оказывался дельным, он находил нужным еще раз принести свою благодарность. Но если все шло ровно наоборот, он никогда не жаловался, так что никто не знал – последовал он наводке или пропустил мимо ушей. Ходили легенды, что старый игрок очень богат и способен выгнуть курс так, что будь здоров. При этом он приносил конторе не слишком много комиссионных, по крайней мере этого никто не видел. Его имя было Партридж, но за глаза все называли его Индюком, потому что он был очень толстый и, когда, нагнув голову вперед, вышагивал по конторе, его жирный подбородок свисал прямо на грудь.
Все клиенты питали склонность к тому, чтобы ими руководили и направляли, так чтобы в случае неудачи было кого винить, и они часто искали старину Партриджа, чтобы пересказать ему, что именно посоветовал им какой-нибудь приятель друга инсайдера по поводу определенных