Архангельское. Елена ГрицакЧитать онлайн книгу.
деле были огромны. Однако большую часть их причинили не вражеские солдаты, а свои же крестьяне, которые хозяйничали в усадьбе после ухода французов: «Неприятельская партия стояла долго, но вышла; по выходе оных все крестьяне соединились, забунтовали, потом господский хлеб разделили между собой. Больше картины попортили, у одной, что в столовой, угол оторвали на аршин, а иные употребили в дело, бабы в котлах отпаривали краску и шили мешки… Зеркала в золотых трюмах и пилястры перебили в мелкие части…». Трудно обвинить невежественных, оголодавших людей в варварстве, но многие из них воспользовались бегством хозяев не самым праведным образом. Так, в одной из усадеб Юсупова мужики разорили его кожевенный завод, едва не убив попа и дьяка своей же церкви. И раньше, и после того бунты в Архангельском случались не раз, и вообще в документах отмечалось, что «народ буйствует много».
Весной 1813 года Юсуповы вернулись в Москву, хотя до усадьбы добрались лишь к середине лета. Обоз из Астрахани ехал слишком долго, почти полгода, ведь двигаться пришлось по разбитым дорогам, а то и вовсе без них.
К тому же война лишила страну лошадей и волов, но, к счастью, остались люди, которые сумели восполнить, казалось, невосполнимые потери. К работам в усадьбе были привлечены лучшие архитекторы России: Осип Бове, Франческо Кампорези, Пьетро Гонзага, Евграф Тюрин, а также зодчие из строительной экспедиции Мельников и Жуков. Между тем вклад каждого из них ограничился составлением проектов. Из осуществленных здесь проектов Бове можно назвать лишь хозяйственную постройку в восточной части усадьбы, позже названную по назначению и месту – Кладовая над оврагом.
Занятые восстановлением Москвы, знаменитые зодчие приезжали в Архангельское очень редко, не для контроля за строительством, а только для того, чтобы решить отдельные проблемы. Фактическим строителем усадьбы стал местный зодчий Василий Стрижаков – человек большого таланта и необычайного трудолюбия, что неудивительно, учитывая, что он был крепостным. Юсупов его ценил, но никогда не забывал о положении невольника и потому держал, как говорится, в черном теле. Если прославленным архитекторам за проекты платили тысячи (достаточно вспомнить голицынского де Герна), то Стрижаков работал, как все дворовые, за харчи, получая в качестве вознаграждения около 60 рублей в год. Только с 1816 года, взяв на себя, помимо строительства, еще и управление Архангельским, он зарабатывал ежегодно 115 рублей.
Крепостной мастер отдавал усадьбе все свои силы и способности: проектировал служебные здания, составлял планы и просчитывал сметы, нанимал рабочих, наблюдал за тем, чтобы выполнялись договоры, принимал у строителей работу и давал сделанному письменное заключение. Он же на месте видоизменял и подгонял к реальной обстановке то, чего не могли учесть столичные архитекторы.
Благодаря неистощимой энергии Стрижакова строительство в Архангельском продвигалось невиданными темпами. К началу 1814 года парк приобрел ухоженный, достойный богатого хозяина