13 маньяков. Александр МатюхинЧитать онлайн книгу.
знаешь про слово?
– Просвети, будь любезна.
– В каждой важной книге есть одно-единственное слово. Обычно его не замечают. Оно затеряно среди других слов. Даже автор может не знать о его предназначении, но он вставляет его подсознательно в свою книгу. Оно светится, надо только уметь видеть это. Оно не похоже на слова рядом. Даже если это слово «я» среди множества «я» в романе, оно другое. Будто набрано отличающимся шрифтом.
Минаков, до этого момента пытавшийся вникнуть в мысли Нины, расслабился, сообразив, что девушка абсолютно не в ладах с головой, и, скорее всего, причины этому следует искать в пожилом враче с фотографии.
– Это очень любопытно, – сказал он, допивая вино.
Он поставил пустой бокал на сервант и отобрал у Нины ее бокал, к которому она так и не притронулась. Его руки легли на плечи блондинки, недвусмысленно массируя их. Но она не замечала прикосновений. Вперившись в пустоту, она продолжала быстро говорить:
– Я читала книги и находила слова для Игоря, а он собирал из них свой роман. Метод сборки. Роман, составленный из самых важных слов. Игорь так гордился им, он никогда не упоминал, что я причастна к написанию, что я являюсь частью процесса. Я его очень любила, но я сердилась, я хотела, чтобы он понял, что без меня он не смог бы… А когда он умер, не дописав, я решила продолжить, закончить труд его жизни. И… я покажу тебе! Я покажу.
Она выпуталась из его объятий и быстрым движением сорвала с себя кофточку.
Кровь стала приливать к члену Минакова, когда он увидел маленькую грудь в черном бюстгальтере. Кровь отхлынула, когда он опустил взгляд ниже.
Все тело Нины, от чашечек лифчика до пояса юбки, было испещрено шрамами. Они расположились так плотно, что кожа девушки превратилась в подобие шершавой древесной коры. По этим рубцам можно было изучать хронологию боли: цвета чайной розы на ребрах, переходящие от бледно-лилового к багровому на животе.
Рубцы сливались в буквы. Буквы – в слова. Тот, кто вырезал их, старался, чтобы текст можно было легко прочитать.
Минакову не хотелось читать, но, прикипев к жуткой картине взглядом, он увидел, что слова расположены в хаотичной последовательности, и если в написанном есть логика, то доступна она лишь психопату, их создавшему.
– Боже мой, мне жаль, – выдавил из себя Минаков.
Но Нина не нуждалась в жалости. Она провела пальцами по шрамам и сказала ласково:
– Вот она, незаконченная книга моего мужа. Тридцать девять слов.
«Пора сваливать», – отчетливо сказал Минакову внутренний голос.
Он понял это и без подсказок.
– Так, прости, дорогуша, но мне надо домой. Поезд уходит рано утром, и я не хотел бы опоздать.
Он бросился к выходу мимо застывшей Нины. Она не остановила его, продолжая пялиться в никуда лихорадочно сверкающими глазами.
– Извини, но это чересчур, – бормотал он, обуваясь. – Слишком яркое окончание фестиваля.
Его голова кружилась, и шнурки выскальзывали. Кое-как скрепив их узлом, он выскочил из дома несчастной искалеченной женщины.
Южная