Месть в домино. Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 27. Павел АмнуэльЧитать онлайн книгу.
о том, что происходило вчера, как муж заставил ее тянуть жребий, и как на нее смотрели Кристиан с Риббингом.
– Ah perche qui! Fuggite…2
– Sei quella dello scritto?3
«Я? Нет, я не посылала записок, откуда… Страшно».
– La morte qui v’accerchia…4
– Or ti conosco, Amelia: quell’angelo tu sei!..5
«Как звучит его голос, он любит меня, а я»…
– T’amo, si, t’amo, e in lagrime a’ piedi tuoi m’atterro…6
– Sin che tu m’ami, Amelia, non curo il fato mio… Salva ti vo’…7
«Спасти? О чем это он? Не понимаю»…
– Domani… partirai col Conte.8
– Che?!
«Это я кричала? Наверно. Расстаться»… Густав прав, разве сама она решила не так же? Но почему тогда так рвется в груди…
– Ti lascio, Amelia… Addio…9
– Addio…
«Прощай. Он повторяет это слово, я повторяю за ним, мы вместе поем о том, как тяжело прощание»…
Глаза Тамары были полузакрыты, наступил очень трудный момент – лирическое piano, тонкая грань: чуть громче – и пропадет чувство, чуть тише – и даже в первых рядах никто не услышит это «прощай», после которого… сейчас…
Когда это произошло, Тамара подумала, что Летиция немного изменила мизансцену, не предупредив ни ее, ни Томмазо, иначе почему он посмотрел на нее с таким изумлением, будто…
Упал Гастальдон совсем не театрально, просто повалился, как куль с зерном, и, конечно, маэстро сразу постучал палочкой по пюпитру, даже сказал что-то в адрес короля Густава, наверняка нелестное. Тамара смотрела на дирижера, сейчас должен был быть ее возглас «Ах!», и потому пропустила самое главное. Всего-то на долю секунды она отвлеклась от своего визави, но за это ничтожное время изменилось столько, что, когда старший инспектор Бостонской полиции Кевин Стадлер расспрашивал ее о том, что она видела, сказать Тамаре было нечего, и это показалось полицейскому чрезвычайно подозрительным. Но сказать Тамаре действительно было нечего: поняв, что действие остановлено и «Ах!» пока не нужен, она обернулась, и картина, представшая ее неподготовленному к такому зрелищу взгляду, как говорят романисты, навсегда запечатлелась в памяти. Это Тамара и повторяла Стадлеру раз за разом, всего лишь подтверждая то, что говорили другие, и ничем не дополняя уже собранную старшим инспектором информацию.
Густав III, король Швеции в исполнении итальянского тенора Томмазо Гастальдона, лежал ничком, прижав одну руку к груди, а вторую откинув в сторону, будто, падая, пытался обо что-то схватиться. На досках сцены растеклась уже довольно большая темная лужица, а камзол на спине был весь пропитан кровью, хотя, как это могло произойти за какие-то доли секунды, Тамара себе ни тогда, ни потом представить не могла. Может, время для нее остановилось, а может, наоборот, припустило галопом?
Граф Анкастрем стоял над телом поверженного врага так, как и должен был стоять, согласно отрепетированной роли:
О, зачем вы здесь? Уйдите… (итал.)
Разве вы не посылали мне записки? (итал.)
Смерть подбирается к вам… (итал.)
Маска, я тебя узнаю, ты Амелия: да, мой ангел!.. (итал.)
Я люблю вас, но уходите, умоляю, если вы не уйдете, вас убьют… (итал.)
С тех пор, как я полюбил, Амелия, моя судьба не важна мне. Но я должен спасти тебя… (итал.)
Завтра… ты уедешь с графом. (итал.)
Я покидаю тебя, Амелия… Прошай… (итал.)