Феникс Его Высочества. Елена СоловьеваЧитать онлайн книгу.
неограненных алмазов, – так зовет нас Медведь. И обрабатывает нас. Мнет могучими лапами, выжимает все соки. Лепит, словно из куска глины, себе подобных сторожевых псов. Таких же закоренелых, безжалостных и беспощадных. Готовых распороть глотку любому, кто покусится на хозяина.
Громкий стук в дверь вырвал меня из раздумий.
– Ну, ты че? – рявкнул Бобер. – Померла там, что ли?..
– Не дождешься! – огрызнулась я.
Застегнула куртку до горла, сунула кулаки в карманы. Показала отражению язык – будет знать, как кривиться.
В спальне (она же столовая, гостиная, прихожая и много чего еще) ребята успели подогреть пайки и теперь водили возле стола хороводы.
Бобер, тучный здоровяк с квадратной челюстью и массивными резцами, лениво почесывал оттопыренные уши. Дылда, долговязый и худой, разминал голенастые ноги. Чистюля, эстет недоделанный, прилизывал густющие волосы с видом: «Я тут самый красивый». И только Малыш, светловолосый ширококостный добряк, стоял неподвижно, гипнотизируя завтрак.
– Ну, наконец-то! – возликовал он при моем появлении и схватился за открывалку.
Вскрыл упаковку первого пайка, взялся за второй. На его простодушном пухлом лице отразилась работа мысли. Золотистые брови сошлись над переносицей.
Подошла к нему, оседлала стоящий рядом стул. Иронично поинтересовалась:
– А ты че, зубы чистить не будешь?
Малыш поднял на меня взгляд: в светло-голубых глазах читалось искреннее недоумение.
– Вот еще! Щас Медведь сбор объявит – опять голодные полетим. На, держи!
Он протянул вскрытую банку с блекло-серой субстанцией, которую у нас почему-то упорно именовали едой. Подцепила ее вилкой – масса задрожала, утробно чавкнула, отлепляясь от стенок.
Отправленная в рот порция – безвкусная и тягучая – прилипла к небу и наотрез отказывалась жеваться.
– Вот жараза, – пожаловалась я.
Сунула в рот палец. Ковырнула.
– Фу! – объявил с другого конца стола Чистюля. – Как неприлично.
Покосилась: сам он каким-то неимоверным способом умудрялся есть чинно и аккуратно. На его аристократическом лице сияла печать безразличия и степенности. Жевал он медленно и опрятно. Даже не чавкал.
Так и захотелось сказать гадость. Но клейкая масса залепила рот.
Перевела взгляд на Дылду – на него вся надежда. Но тот меня проигнорировал. И не мудрено: попробуй-ка одновременно жевать и ковырять в носу. И как только не задохнется?
– Не обращай внимания на Чистюлю, – посоветовал Бобер. – Лучше скажи, как ты меня учуяла?
– Как-как? Каком кверьху! – передразнил его Дылда. – Лучше спроси, как она преграду за три метра видит, грозу чует и от лучей лазера уворачивается.
Я надулась, гордая. Покраснела.
– Чую и все! Завидуйте… А ты, Дылда, мойся почаще: от тебя за километр воняет.
– Кстати, да, – согласился Чистюля. – Помыть его надо перед выходом. Неровен час, зашлет Медведь на Ангору – там местные волкодлаки его быстренько уделают.
– Ага,