Подкидыш для Цербера. Елена СоловьеваЧитать онлайн книгу.
и галстуком. Вот бы рассмотреть эту татушку целиком…
– Нравится? – голос Ивана Николаевича вывел меня из задумчивости.
Я отодвинула от себя фотки, чтобы не мозолили глаза, и неопределенно пожала плечами:
– Интересный мужчина, но такие до простых смертных не снисходят. К тому же, у меня есть Игорь.
«Пусть не мачо, но свой, родной», – добавила про себя.
Начальник поджал губы и откинулся в кресле, заложив руки за голову.
– Из Главка пришло новое задание. Этот мачо, – он потыкал пальцем в снимки, – известный итальянский фотограф. В Россию прибыл две недели назад и успел попасть под пристальное внимание следователей.
Я вздрогнула. Неужели этот красавчик – обыкновенный бандит? Или вообще маньяк-насильник. Серийный убийца?..
– В чем его подозревают? – спросила, чтобы не мучиться догадками.
– Конкретно – ни в чем, – поморщился Николаич. – Но тип своеобразный, этого не отнять. Ты знаешь, чем он прославился?
Глупый вопрос. Так и хотелось закричать: откуда мне знать о каких-то там фотографах, к тому же итальянских?! Я что, похожа на заядлую посетительницу выставок и галерей? Мое отношение к современному искусству очень точно выражает Сергей Шнуров в песне про лабутены.
– Нет, не знаю, – равнодушно произнесла я и покосилась на настенные часы.
Эх, а могла бы уже быть на полпути к дому… зашла бы по дороге за пиццей и колой. А еще лучше – за шампанским и тортиком, знаменательная дата все же. Ан нет, сиди тут и слушай про этого итальянца. Какое мне до него дело?..
– Сандро Бруни снимает места катастроф, стихийных бедствий, а порой и суицидов. На его выставках всегда красуются две фотографии с места происшествия: одна после, а одна за несколько дней, а то и часов до трагедии. Непостижимым образом этому итальяшке удается прибыть на место раньше, чем полиции и журналистам. А порой и опередить саму жертву.
– И что? – не поняла я прозрачных намеков начальника. – Фотографировать подобные места не запрещено, зачем он понадобился правоохранительным органам?
Николаич сложил ладони домиком и потер ими кончик носа. По-старчески крякнул и смерил меня долгим пристальным взглядом.
– Понимаешь, – начал он монотонно, – едва появившись в столице, этот фотограф побывал уже на нескольких ДТП и заснял на пленку самоубийство довольно крупного бизнесмена – Лисицына, маститого металлурга. Итальянец сам сообщил о происшествии в полицию, но снимки не предоставил. Кредиторы Лисицына полагают, что с этим суицидом не все чисто. И даже предлагают посодействовать в расследовании. Материально, разумеется.
Я отвернулась и ковырнула ногтем трещинку на подлокотнике кресла:
– Так пусть предложат этому итальянцу денег.
– Пытались, – кивнул начальник, – и не раз. Но Бруни отказался – он живет уединенно и не идет ни на какие контакты. Благодаря нелюдимости, роду занятий и приметной татуировке он получил прозвище Цербер.
Я пожала плечами: ну, не любит мужик, когда в его