Халява для раззявы. Кондратий ЖмуриковЧитать онлайн книгу.
далеком детстве. Значит теще действительно плохо, подумал Лоховский. Филимон с опаской подошел к кровати, на которой возлежала теща.
– Прости меня, Христа ради, за все что я сделала. Слова мои так, звук пустой, я делом хочу доказать, – просипела теща.
Филимон видя такую разительную перемену в Нине Михайловне, едва не прослезился, готовый простить и понять:
– Что вы, что вы, Нина Михайловна, я вам все-все прощаю. Ничего мне не надо.
– Молчи, не перебивай – неожиданно рявкнула теща, а потом снова перешла на шепот умирающего, – я хочу тебе оставить деньги, большие деньги.
У Фили от услышанного чуть ноги не подкосились, он наклонился ближе, чтобы не пропустить ни одного тещиного слова. Филимон так сосредоточился на Нине Михайловне, что не услышал как проходивший по коридору, сосед Сивухин притаился у них за дверью.
Сивухин вышел из своей комнаты с одной единственной целью – попробовать борщечку из соседской кастрюли. Этот вечно пьяный, вечно голодный, неухоженный субъект частенько выходил на охоту за соседской жратвой. Там половничек супа, там пару ложек макарон, там стакан компота – вот и сыт себе. Не пойман так сказать, не вор. А как поймать? Ну меньше супа стало? Да выкепел! Меньше макарон? А уварились! Хозяйкам следить за варящейся, жарящейся пищей некогда. Стирки, глажки, опять же сериалы.
Сивухину уже несколько раз подходила очередь на отдельное жилище. В его комнатушке были прописаны и бывшая жена, и дочь, давно нашедшие себе порядочного мужа и отца. Однако Сивухин всякий раз отказывался переезжать, мотивируя тем, что здесь – его Родина.
Помимо прочих достоинств Сивухин обладал еще одним – замечательным слухом. Подслушивание было страстью Сивухина. Он мог согнувшись часами стоять у замочной скважины, прикладывая ухо к холодной и шершавой стене. Подслушивание давало Сивухину ощущение семьи, погружение в личную жизнь соседей делало их близкими родственниками. Вот и на этот раз Сивухин ничего не мог поделать со своей страстью. Услышанное в ту минуту навсегда перевернуло его жизнь.
Нина Михайловна громким шепотом поведала зятю «страшную тайну»:
– Филимон я хочу оставить тебе наследство, большое наследство. Обещай, что часть денег ты отдашь в храм, а часть оставишь себе. Поклянись самой страшной клятвой, – приказала теща.
Филимон тупо уставился на тещу, ему казалось, что он сошел с ума. Поведение тещи было настолько необычным, что все это казалось сном.
– Ты, что оглох, – злобно прошипела теща, дергая его за рукав. – Клянись.
– К-кклянусь, – пролепетал вконец замороченный Филимон, – самой с-страшной клятвой.
Теща прикрыла глаза, едва сдерживая очередной приступ тошноты:
– В одном из номеров журнала «Будни Механизатора» лежит марка. Это очень редкая и ценная вещь, я хранила ее всю жизнь, в память о…
Филимон проворно подставил теще тазик, и аккуратно вытер ей рот платком.
Теща продолжила:
– Это