Осколки памяти. Александр Петрович ИгумновЧитать онлайн книгу.
тем скорее хотелось пересечь незримую полосу, отделяющую чужую страну от долгожданной родины. «Нет, ещё не всё потеряно, – пела в душе радостная струнка. – Я жив и вновь сижу на коне, я чувствую силу в руках, и разум мой светел и чист, я проведу караван к Ахмат-шаху, брошу клич на родной земле, в мои отряды вольются новые джигиты, мои конники примчатся в Кабул, схватят блюдолиза Кармаля и повесят в центре города, на священной площади. Главой правительства будет Ахмат-шах Масуд, который примет мои идеи и установит царство справедливости и счастья на всей многострадальной земле Афганистана. Мне приведут моего сына с веревкой на шее. Я посажу его в тюрьму и заставлю раскаяться в содеянном, пусть сам увидит, что отец его был прав, и народ наконец-то освободился от власти узурпаторов, полиции, чиновников и бюрократов. Люди возвеличат моё имя в веках».
Конь неожиданно заржал и встал, как вкопанный, тревожно задрал морду и испуганно фыркнул. Высоко в горах загромыхало, вспыхнули и погасли далёкие вспышки огненных стрел, где-то гулко ухнуло, как при землетрясении. Воины встревожено загалдели, вновь вперед выехал Мамед Керимов.
– Это русские! Они громят караван. Нас кто-то предал!
Усман, хлёстко ударив жеребца нагайкой, не оглянувшись, понесся к ущелью, охрана ринулась следом. Почти на входе в ущелье показался всадник. Увидев стену лошадей, он придержал жеребца и, узнав старого Усмана, соскочил с седла и упал на колени.
– Хозяин! Это неверные, они разгромили караван. Меня послал Тур Мухамет, он ранен. Я видел, что и с тыла обошли нас. Будь прокляты эти огненные гориллы, ползающие по небу!
– Сколько русских атаковали вас?
– Много, не хватит пальцев пересчитать. Они вылезли из двух чудищ и, как змеи, подползли к нам. Видит Аллах, Тур Мухамет не подпустил бы их к каравану. Кто остался в живых, те вскарабкались на горные вершины. Тур Мухамет велел передать, что будет держать русских под огнём всю ночь.
– Испей водички и наберись сил, тебе предстоит обратная дорога. Мамед, возьми другого коня и скачи обратно в лагерь, передай мой приказ: двинуть сюда все учебные части. Понял меня? Все, без исключения! Русских не так много, полсотни не наберётся, к утру мы прорвёмся на родину. Захвати гранатомёт, он может пригодиться. Выполняй приказ!
Мамед вскочил на жеребца, ударил его плёткой и, прижавшись к холке, поскакал обратно в кишлак.
Усман повернулся к принесшему горькую весть всаднику:
– Показывай дорогу, ещё не всё потеряно.
Из его души уже рвался крик отчаяния, хотелось завыть во весь голос, но он понимал, что надо сдержаться, не показать воинам свою слабость. Он пришпорил жеребца, горестно думая про себя: «О, Аллах, за что ты наказываешь меня? Неужели мечты не сбудутся, и мои предчувствия верны? Русские перегородили дорогу на родину. Зачем они здесь, что им нужно? Я стар и, видно, многого уже не понимаю. Меня, всю жизнь отдавшего идее освобождения моего народа, превратили в бродягу и бандита. Кто, кто в этом виноват? Русские? Значит, я должен бороться с ними. Но разве раньше они мешали мне? Наоборот,