Западнорусская Атлантида. Белоруссия на картах Русской цивилизации. Всеволод ШимовЧитать онлайн книгу.

      Современность Западной Руси: что делать русским белорусам и украинцам?

      Этнополитическая ситуация в восточнославянском регионе не может быть описана через аналогию с испано-португальской или немецко-нидерландской ситуацией, где происходило разделение связного этноязыкового сообщества между конкурентными и примерно равнозначными политическими центрами. Распад Древней Руси также привел к выделению двух новых геополитических пространств – Восточной и Западной Руси, однако взаимоотношения между этими двумя пространствами носили характер, принципиально отличный от испано-португальской или немецко-нидерландской ситуации.

      Восточная Русь выдвинула новый политический и духовный центр – Москву. Этот центр начал претендовать на роль новой общерусской столицы вместо Киева. Со своей стороны, Западная Русь не смогла выработать устойчивых государственных и культурных форм, альтернативных восточнорусским, и, в конечном счете, оказалась в поле цивилизационного притяжения Москвы. Таким образом, можно говорить не о распаде Древней Руси на новые обособленные этнополитические образования, а о ее геополитическом переформатировании: место древней, первой столицы, Матери городов русских Киева занял новый политический и духовный центр – Москва.

      В то же время, возмущающее воздействие со стороны Литвы и Польши (шире – всего западного мира), под властью которых длительное время находилась Западная Русь, не давало осуществиться взаимной интеграции двух половин Руси быстро и безболезненно. Результатом этого возмущающего воздействия стало зарождение сепаратистских белорусского и украинского движений, которые, однако, не обладали потенциалом, способным противостоять геополитическому и культурному притяжению России.

      В советское время эти националистические проекты получили искусственную поддержку со стороны государства, в результате чего возникли белорусская и украинская республики, после распада СССР ставшие независимыми.

      Однако само по себе образование белорусского и украинского государств вряд ли правомерно рассматривать как торжество национализма.

      По большому счету, обе республики остаются государственными формами без национального содержания.

      Цивилизационное притяжение России по-прежнему сильно, что серьезно ограничивает ресурсную базу изначально слабых националистических проектов, хотя потенциал их на Украине и в Белоруссии неодинаков.

      Украинский национализм был изначально успешнее и сильнее белорусского, который, как полагают некоторые исследователи, во многом возник именно в подражание «украинскому брату». Очевидно, это связано с тем, что интеллектуальная жизнь на Украине изначально отличалась большей оживленностью в сравнении с Белоруссией.

      В XIX веке на территории малороссийских губерний имелось два университета – Киевский и Харьковский. В Белоруссии в тот же период не было ни одного.