Иегуда Галеви – об изгнании и о себе. Дина РатнерЧитать онлайн книгу.
когда я слышу их речи, – мне
за человека стыдно, и молчание смыкает мои уста…[64]
Пока я обдумывал ответ, чтобы поддержать друга, внушить ему надежду на лучшие времена, получил новое письмо, в котором он пишет: «Я живу среди волков, которым чуждо человеческое имя. Лучше жить с медведем в лесу и со львом делить время, чем встречаться с теми, которые тьму превращают в свет и жалкого скопца от рыцаря духа не могут отличить… О, как тесен мне мир – он точно петля давит…»[65] Песни о любви и вине сменились стихами-жалобами:
Я мир узнал до самой сердцевины,
Прошёл последним из его путей,
Орлом взлетел на горные вершины,
А нынче я среди лесных зверей.[66]
Что мне остаётся, кроме попытки объяснить изгнаннику существующее положение в христианской части Испании невежеством тамошних королей. Они, в отличие от мусульманских правителей, не только не почитают науки, искусства, но и не относятся с должным уважением к вере иудеев. Результатом притеснений является скудость материальной и духовной жизни наших единоверцев.
Как бы я ни старался отвлечь друга от мрачных мыслей, тон и тема его стихов – жалобы, которые следуют за пессимистическими размышлениями о суетности мира и неизбежности смерти:
Проходят дни, и месяцы, и годы,
Моим желаньям сбыться не дано;
И я среди осенней непогоды
Забыт уже, наверное, давно,
Забыт, как мёртвый, как сосуд разбитый,
Как камень, опустившийся на дно.[67]
Ввергают Моше в глубокую печаль и вести из дома; постепенно один за другим уходят из жизни его родные, умирает любимая племянница, братья. Только и остаётся моему другу, что с окаменевшим сердцем писать скорбные песни на их смерть. Оглядываясь на прошлые годы, он вспоминает, что роковой год, когда Гранада была захвачена следовавшей строгим законам шариата армией берберов, разделил его жизнь на две части: светлую и тёмную. Он пытается осмыслить перемены в своей судьбе и с достоинством принять её; жить с сознанием значимости духовных постижений. Мысли о том, что не только он, но и вся еврейская элита вынуждена была покинуть город, не только не утешали, но, наоборот, рождали чувство обречённости.
В присланной мне книге «Беседы и воспоминания» Моше пишет: «Я не из тех, кто предъявляет счёт этому миру, и не из тех, кто во всём винит людские пороки, и у меня на это две причины. Во-первых, я испил из рук судьбы обе чаши, познал её с двух сторон, ибо поразили меня превратности её, и через все обиды и преткновения её мне пришлось пройти, и повернулась она ко мне спиной после того, как была благосклонна, и злом мне отплатила за всё добро, что принесла до того…» Настоящая книга была написана Моше по просьбе одного из его учеников. Здесь обобщён богатый поэтический опыт в еврейской поэзии, включены теоретические рассуждения о месте искусства поэзии и красноречия в системе наук. Особенно интересны критические замечания о творчестве поэтов «Золотого века» и подробные описания правил, которых следует придерживаться начинающему поэту. Эта работа – единственное систематическое
Пер. С. Цинберга.
Пер. С. Цинберга.
Пер. В. Лазариса.
Пер. В. Лазариса.