Полка. О главных книгах русской литературы. Вячеслав КурицынЧитать онлайн книгу.
просвещения стала материалом для откровенно антипросветительской концепции.
Во-вторых, Грельман «изобретает» цыган, что вообще характерно для рубежа XVIII и XIX веков, эпохи национализма, когда «нации» возникали как «воображённые сообщества» с мнимой историей. Характерный пример здесь – шотландцы Вальтера Скотта с их дикими нравами и народной одеждой – килтом. Известно, впрочем, что килт как национальный символ был изобретён англичанином в XVIII столетии и в наряде древних шотландских хайлендеров не присутствовал. С Грельманом (и вместе с ним Пушкиным) ситуация иная: сравнительный лингвистический анализ позволил немецкому учёному придумать цыган таким образом, что современная наука впоследствии лишь подтвердила его выводы. Перед нами редкий случай «изобретённой традиции» на исторически достоверных основаниях!
Важны ли для понимания поэмы черновики Пушкина?
В разговоре о любом тексте интерес вызывает не только его итоговая версия, но и варианты, которыми поэт в итоге пренебрёг. Любопытны в этом отношении и «Цыганы». Например, песне Земфиры, из которой мы узнаём о том, что её чувства к Алеко переменились («Старый муж, грозный муж, / Режь меня, жги меня…»), в черновиках предшествовал монолог Алеко над колыбелью спящего сына. Алеко, словно предвидя печальный финал своей истории, предрекает сыну вольную и свободную «человеческую» жизнь (пусть и со своими пороками и несовершенством): «От общества, быть может, я / Отъемлю ныне гражданина – / Что нужды – я спасаю сына». В одной из промежуточных редакций фрагмента о младенце сказано: «Он будет здрав, силён и волен – / Чего же больше для него».
Кроме того, Пушкин предпослал поэме два рукописных эпиграфа. Первый из них резюмирует интригу «Цыган», как бы вложенную в их собственные уста: «Мы люди смирные, девы наши любят волю – что тебе делать у нас? Молд<авская> песня». Второй эпиграф: «Под бурей рока – твёрдый камень, / В волненьях страсти – лёгкий лист. Князь Вяземской». Он взят из послания Вяземского «Толстому», которое начинается так: «Американец и цыган, / На свете нравственном загадка» (написано в 1818 году, на тот момент ещё не было опубликовано, но расходилось в списках, обращено к Фёдору Толстому-Американцу). Исследовательница Ксения Кумпан так комментирует эти строки: «Цыган. Употребляя это слово, Вяземский намекал на беспорядочную жизнь Толстого, его наружность (Толстой был смугл и черноволос), пристрастие к цыганскому пению и кутежам с цыганами (впоследствии, в 1821 году, Толстой женился на цыганке Авдотье Максимовне Тугаевой)»[221]. Кстати, эти же строки Вяземского Пушкин хотел сделать эпиграфом к другой своей «южной» поэме – «Кавказскому пленнику».
Типы цыган. Из серии фотографий Максима Дмитриева. 1900-е годы[222]
Наконец, известны два проекта предисловия Пушкина к «Цыганам», так и не вошедшего в издание 1827 года. В первом из них поэт даёт этнографическое описание цыган: происхождение своё они ведут от «индейцев»,
Кумпан К. А. Примечания // Вяземский П. А. Стихотворения. – Л., 1986. С. 462. (Большая серия «Библиотеки поэта», изд. 3-е.)
Типы цыган. Из серии фотографий Максима Дмитриева. 1900-е годы. Мультимедиа Арт Музей, Москва / Московский дом фотографии.