Zero. Марк ЭльсбергЧитать онлайн книгу.
то есть щит, – объясняет Мэль. – Они не хотят включать объявления, упоминания своего названия они тоже не хотят.
– Понимаю все меньше. Какой им тогда прок от нашей серии?
– Их человек дал мне такое объяснение: из-за акции Зеро к Президентскому дню спрос на продукты в сфере личной жизни взлетел до небес. Поскольку Sheeld – лидер рынка в своем сегменте, они автоматически выигрывают от возросшего спроса. Им, таким образом, достаточно просто того, чтобы дискуссия вокруг Зеро не утихала. Это цель нашей – модифицированной – серии статей под авторством Бонсант в качестве узнаваемого персонажа.
– Четыре миллиона, – говорит Энтони, – нам совсем не помешают. Модифицированной, говоришь? Как? Какое задание нужно дать Синтии?
Осторожно Син заглядывает через дверную щелку в комнату Ви, которая уже спит. Ее дочь дышит ровно и спокойно. Медленно Син закрывает дверь. События этого дня ей еще не раз приснятся.
Син устраивается с ноутбуком за кухонным столом. Сегодня она заслужила бокал вина, пусть даже в холодильнике стоит лишь дешевая бутылка из супермаркета. Она наливает себе бокал и делает большой глоток.
Увидев первые заголовки рядом со своей фотографией, она давится напитком. От кашля наворачиваются слезы. Не веря своим глазам, она просматривает новости, в которых встречает свое имя почти так же часто, как и имя Адама, правда, во второй строчке и более мелким шрифтом.
«Родители, вы в курсе, что вытворяют ваши недоросли?»
Ее лицо в дверной щелке СМИ превратили в символ безответственного родителя. Вспыхнув, она собирается написать опровержение, но оставляет затею. Ее электронный почтовый ящик распирает от новых сообщений. Многочисленные свои и иностранные СМИ просят ее высказаться. Некоторые письма пришли от обеспокоенных друзей, не дозвонившихся до нее по телефону. Син немногословно благодарит каждого за поддержку.
На страницах новостных порталов развернулась дискуссия, в которой разгоряченные прохожие, возмущенные политики и взволнованные комментаторы рассуждают о цифровых очках с распознаванием лиц и о том, запретить ли их или хотя бы вернуть технологию на прежний уровень. Как всегда, критиканы вопят о том, что десять тысяч камер наружного наблюдения на улицах Лондона не смогли предотвратить очередное преступление.
Они копаются в жизни Адама Денхама, в его прошедших под гиперопекой детстве и юности – ведь он был единственным отпрыском учительницы и банковского работника.
«Единственный ребенок в семье!» – думает Син, и в горле сжимается комок.
На следующих за новостью фотографиях Син наблюдает перевоплощение Адама за последние месяцы. Непроизвольно она вспоминает о перевоплощении Ви и о загадочных рекомендациях из телефонов детей. Тут же послушность и воспитанность Ви перестают ее радовать и начинают вызывать подозрения. Откуда после четырех лет сплошного упрямства практически за одну ночь взялось это покорное, уважительное поведение? Она вспоминает о ее подозрительном переглядывании с Эдди, прежде чем им пришлось рассказать о программах-консультантах. «А что, если она попала в секту?» – молнией пронзает ее сознание