Перемирие. Роман КорнеевЧитать онлайн книгу.
что вчера, оружие не такое, каким будет завтра, и при всем этом… Не могу толком даже объяснить, каждый из нас как бы живет в своем собственном бое, пересекаясь с остальными только собственным существованием. Мне парни рассказывали такие странные вещи, что я и не знал, как реагировать… А так, вот они, стоят перед тобой! Видишь их, правда, редко, но видишь ведь!
Он постепенно разговорился, преодолев развившуюся у него в миру молчаливость, диалог с тихим мальчиком повел его все дальше и дальше, сознание кружилось по закоулкам памяти, раскрываясь навстречу какому-то невероятному огоньку, возникшему на дне глаз мальчишки. Он говорил:
– …но если ты расслабился, перестал верить в свои силы, если бой больше не захватывает тебя всего, целиком, то это первый признак того, что тебя ожидает перемирие и одно «но»: никогда ты больше не вернешься туда, откуда раз ушел, теперь это будет другой бой, пос… – он запнулся, когда мальчишка резко соскочил с его колен.
– Витя, почему ты мешаешь дяде отдыхать? – голос двоюродной сестры вывел его из задумчивости, она крепко, до побелевших костяшек, держала сына за руку. В голосе звучало, пожалуй, совсем уж чрезмерное радение, а лицо заметно побледнело. – Пошли спать, маленький.
И уже когда она выводила Витю из комнаты, тот развернулся к нему лицом и успел сказать:
– Я понял, просто вы люди, которые не умеют бояться.
И улыбнулся, но совершенно не так, как улыбались ему все вокруг. Улыбнулся просто и совершенно по-детски. Приятной, мягкой улыбкой. Ответить мальчику он не успел.
«Хоть у одного человека понимание нашел, да ты счастливчик, тебе маленький пацан поверил!»
Мысль была мрачная. Ничего не оставалось, как встать и выйти в зал, где его ждали новые разговоры. Но настроение уже было не то, что-то стронулось в его сознании, разворачивая спираль мыслительного процесса, заставляя мозг работать, обдумывая ситуацию.
Надолго его не хватило, он извинился и ушел. Один, без Ирины.
VI
В голове было до того пусто, что даже мягкий шелест ветра напрочь заглушал все мысли. Куда он бредет, что делает? Совершенно неясно. Городок спал, укрытый серой мглой, только большая луна лениво просвечивала сквозь неплотные облака. Эта тишина, первоначально оглушавшая, теперь лишь зудела, отгораживая его от всего окружающего стеной подспудного недовольства, неприятного пренебрежения. Старый добрый городок уже не был для него отдушиной, оправдывающей хоть как-то ненавистное перемирие. Все было до обидного не таким, каким казалось с первого взгляда, первого мгновения.
Он оглянулся по сторонам. Эх, черт побери, будь на нем латы, он бы за мгновение сориентировался, а теперь придется, ворочая усталыми синапсами, вспоминать.
«Время тепла, время любви…», где-то он уже слышал эти слова песни, так кстати подвернувшейся его сознанию. Да, оно было, это время, было на этом самом, но одновременно в совершенно другом месте. Как похоже на бой с его непостоянством