След в след. Александр Вячеславович ЩербаковЧитать онлайн книгу.
ручками больше было работы, чем головой, – не раз говаривал отец, подначивая жену, мать Николая, к переменам.
Однако вышло не по-отцовскому: жену в городе схоронил, сына оставил одного – заканчивать семилетку.
– Бейся, Колька, сам. Бейся всеми правдами и кривдами, а грамоту одолей, – напутствовал сына Василий Георгиевич.
Отец пуще всего хотел, чтобы Колька обучился грамоте. Через неё все радости в нелёгкой жизни можно увидеть. Уезжая в деревню, отец сильно сомневался, что Колька справится. Однако под присмотром знакомых селян он выдюжил в городе один, приладился к суетливому городскому быту.
А потом так и повелось: зиму учился в городе, а на лето с попутными обозами добирался до деревни. И первым делом, приехав к отцу на каникулы, сразу в тайгу. Здешние места он знал хорошо: мог дня три-четыре пропадать в лесной глуши. Без опаски уходил до самой Падунской пади, почти вёрст семьдесят от родного крова.
Василий Георгиевич свыкся с таёжными походами сына не сразу, на третий год ворчание улеглось вовсе. А улеглось после известного случая: Николай притащил в дом свежевыделанную шкуру медведя. Василий Георгиевич в тот вечер хлопотал во дворе, темнело; и вдруг увидел, как в открытую калитку втискивается что-то чёрное, мохнатое. А это Колька на плечах волок шкуру. «Ну и напугал, Николка, думал, леший во двор лезет», – только и успел упрекнуть сына отец.
Смотреть на семнадцатилетнего героя и на шкуру царя тайги сбежалась вся деревня. Проезжающие из соседних деревень по случаю тоже заглядывали посмотреть к ним во двор – Василия Георгиевича знали многие. К тому же слухи да сплетни – единственное богатство русской деревни: принял бесплатно и отдал за просто так. За сына он тогда сильно счастлив был, – «Вот матушка жалко не дожила. Сейчас не нарадовалась бы»
Колька – пока ещё Колька – украдкой, поглядывая на отца, видел, как тот едва сдерживает распирающую гордость за сына. Особенно отец гордился тем, что Колька исправно прошёл все классы ликбеза, и нынче забирают его, как очень одарённого, на ещё какие-то ликбезы. Колька, пряча улыбку с лица, уходил от людских расспросов. Как ни пытался он втолковать отцу о нововведениях в тех «ликбезах», что создавала советская власть, и что теперь они не «ликбезы» вовсе, а просто школы, отец всё равно ничего не понимал: проще выходило ничего не разъяснять. Теперь директор школы уговаривал Кольку доучиться и получить полное среднее образование. Скорее, не уговаривал, а настаивал. И ведь доучился, только уже в стенах другого заведения. Как всё это сейчас Николаю радостно и весело было вспоминать, пересекая верхом широкое заснеженное поле, залитое полуденным солнцем.
Николай, вообще, в свои тридцать шесть лет считал себя вполне счастливым человеком. Правда, иногда, чаще всего в минуты ночной бессонницы, он бередил себя вопросами, пытаясь докопаться до истины и понять: что же такое счастье? Здесь