Дважды контрразведчик. Владимир Александрович КиеняЧитать онлайн книгу.
молодости, когда в одной комнате живут шесть человек. Один врубил телик на полную громкость, второй открыл окна на улицу – и холодный воздух на тебя. Белье надо замачивать, стирать и гладить самому, и десятки ранее не замечаемых мелочей. Вероятно, привыкну к этому, но пока еще нет. Питание консервированными продуктами: «икра заморская», «красная рыба», печенье с затхлым запахом. Изжога преследует.
По прилету, сразу на аэродроме, 10 января бросил курить. По утрам ежедневно делаю два круга рысцой возле модулей. Воздух здесь разреженный, чуть поднимаешься в небольшую горку или пытаться бежать, хотя бы потихоньку, – колотится сердце и сильная одышка. День на работе, если не в командировке, вечером до отбоя телевизор.
Пойти некуда, вокруг война, хотя и «необъявленная», как пишет газета «Правда».
Осветительные ракеты вокруг на постах боевого охранения, иногда пулеметные очереди, ответные танковые выстрелы. Утром всё сначала. Часто, почти ежедневно бываю в городе. Море впечатлений, о которых можно писать бесконечно. Например, вдоль дороги, метрах в 10 от нее, сидит, не сняв штанов мужчина, отвернувшись и стыдливо опустив голову – писиет!!! Потом к подобным картинкам привыкаешь. Они, оказывается, обычны. И вдруг снова необычная сценка: на берегу арыка вдоль дороги стоят в живописных одеждах мальчишки лет по 5-6, в одну шеренгу и повернувшись лицом к дороге, писиют стоя (!!). Необычно? Еще как!
Свободное время? В субботу после обеда банный день (стирка, уборка и т.д.). В воскресенье после обеда, иногда, если нет срочной работы, можно отдыхать, но это не поощряется.
В командировках всё вертится колесом от подъема и до отбоя и даже после. Опасности реальные, а не мнимые, частые, и к ним стараешься привыкнуть, но ничего из этого не получается. Просто берешь себя за горло и помнишь, что ты все-таки мужчина и должен поступать, как требуют долг и совесть…
Пишите мне сразу, и хоть понемногу, но все. И Саня, и Игореша – тоже о своих делах.
Кстати, нет дома ни одного дела, которым в совершенстве не может овладеть мужчина. Поэтому все обязанности распределите поровну и чередуйтесь их выполнять.
Жду писем. Передавайте привет всем родным и знакомым. Крепко обнимаю и целую. Ваш…».
1 февраля 1984 года. Кабул. 23-й день в ДРА.
«Здравствуйте, дорогие мои!
Ночью шел снег, выпало сантиметров 10. Утром, во время зарядки, обязательных двух кругов по дороге трусцой, смотреть вокруг невозможно. Яркое, как в апреле в Воркуте, солнце, и вокруг горы как будто стали выше и ближе. Видимо, это последний снег, как говорят старожилы. Через несколько дней улечу в Шиндант, где один раз уже был. Там снега нет – зеленые поля и тепло. Субтропики. Поэтому письма буду писать оттуда, а ваши будут накапливаться (я надеюсь!) на моей прикроватной тумбочке. Кроме единственного письма от вас, полученного 28 января, то есть через 16 дней после отправки моего, писем ни от кого больше не получал. Сегодня 23-й день, как я здесь. Удивляюсь, как быстро они пролетели. Здесь все считают свое пребывание на месяцы: