Мыльный трип в прошлое. Алинда ИвлеваЧитать онлайн книгу.
лейтенанта Солдатова вылетело на подавление огневых точек противника, мешающих продвижению частей 55 Армии в район Красный Бор. При подходе к цели над территорией противника атакованы ФВ-190 и Ме-109. Истребители прикрытия были скованы боем, штурмовики вместо вступления в оборонительный круг продолжали идти прежним курсом. В результате ни один из самолетов звена на аэродром не вернулся, все пропали без вести. 16 мая на станции Пустынька Тосненского района Ленинградской области поисковиками было обнаружено место захоронения летчика, погибшего в перестрелке с немцами. Неучтенная могила находилась прямо под огородами, на ней стоял парник. Была проведена эксгумация, и теперь 22 июня 2006 года останки летчика будут захоронены на воинском мемориале в городе Никольское Тосненского района Ленинградской области. …».
Любкино счастье
Было дело, отдыхала я с мужем в деревне. Не на дачных шести сотках, а в настоящей деревне, окружённой непроходимым лесом, состоящей из пяти жилых домов, между которыми тянется единственный провод электрический. Этот провод повизгивал и гудел при каждом дуновении ветерка, оставляя местных жителей без всяких признаков цивилизации. ⠀ Жизнь наша, порой, покруче гимнаста в цирке – шапито, таких кульбитов накрутит. Вот и со мной в той деревушке случился один, почти цирковой, случай. Бабушка мужа неожиданно почувствовала себя плохо. Схватилась за сердце. Губы посинели, рука плетью повисла. Любимый внук бабушку на заднее сиденье жигуленка уложил, и рванули они в Питер. Дорога дальняя, около пяти часов в одну сторону. А меня оставили гостей дожидаться, московских родственников. Смартфонов тогда не было, связь телеграфная отсутствовала за ненадобностью. Кастрюлю на столб пришпандорили у центральной дороги. Вышел, стукнул со всей дури поварешкой. Тут же пять дверей настежь со всех избушек. Сельсовет в деле. Утром ранним, со вторыми петухами, с резного крыльца плюхнулась в изумрудную некошеную траву, ромашки перешептывались на ветру с колокольчиками. Запах детства пьянит. Валялась в медовом разноцветье, пока бока не отлежала. Открыла парник, закрыла. Воды натаскала из колодца. Полила грядки из ржавой лейки. Прошлась вокруг бирюзового сутулого дома с облупившимися плечами и лохматой крышей. Радио не ловит, телек – далёкое будущее в Ольховке. Выдула банку молока, что соседка принесла: «Парное, сладенькое, только из – под Зореньки. Вечернее то оно самое полезное, вона щёчки сразу порозовели. А пошто сычом сидишь, Кузьмич на гармонии сыграет – душу на тряпочки. Все наши – то уж собрались. Приходь». Бабка Маланья указала на дальний пригорюнившийся скрюченный домишко среди курчавых берёз. Я не пошла, и так слышно «Чёрный ворон, че ты вьёшсиии». А к вечеру зашла Любка. Если зашла она, уже рукой не отмахнешься. С розового блюдца, покрытого пушком, на меня смотрели маленькие серые глазки. Скорее пялились, да так, словно тут же измеряли артериальное давление, температуру тела и материальное положение. Сверкнула спичка, как столб пламени изо рта факира. Загорелась