Зауряд-полк. Лютая зима. Сергей Николаевич Сергеев-ЦенскийЧитать онлайн книгу.
прибавку к губе должны бы мне сделать, а не то чтоб меня лечить! Ну, в таком разе помогайте экипаж подымать, – берись, где кому сподручней… Эх, род-димые! Дураками наша земля только и процветает!..» Вот афоризм! Можно сказать – глас народа.
Ливенцев улыбнулся.
– Погодите, пойдем и мы с вами дурака валять: дайте-ка только получить знамена!
Моняков поерошил бороду тонкой просвечивающей рукой и сказал уверенно:
– Нет! Я убежден все-таки, что до нас дело не дойдет. Войну должны закончить к весне, а то некому будет ни пахать, ни сеять, и все равно тогда армии с голоду должны подохнуть. Нас, паразитов, кормить тоже не шутка!
– Земские замашки в вас вопят – «пахать, сеять некому»! А бабы на что? И у нас, и у немцев, и у французов – и запашут и посеют.
– А у турок? Тоже бабы пахать пойдут? – уязвил Моняков. – Живал я в краях Магомета, – бабы там только по домашности, а пашут мужики какими-то колчужками. Эх, никогда не забуду, как из Казалинска в Кара-Кумы, верст за четыреста, на мертвое тело мы с фельдшером и следователем ехали один раз. Вот было путешествие! А совсем ведь и не путешествие, просто по делам службы: ирригационное убийство, частый очень случай, – из-за воды там готовы глотку кому угодно перервать. На восьми верблюдах мы ехали: на одном – я, на другом – фельдшер, на третьем – следователь, на четвертом – проводник-киргиз, а на четырех еще верблюдах турсуки с водой везли. Днем нельзя было ехать – жара шестьдесят градусов, ехали ночью. Четыреста верст – туда, четыреста – оттуда. Экспедиция если какая научная, это бы еще куда ни шло, а то – мертвое тело!.. Убили и убили, при чем же тут врач? Я ведь его не воскрешу! Зачем же я должен целый месяц мучиться и население без медицинской помощи оставлять? Вот он, чиновничий формализм!.. Погодите! Я когда-нибудь на досуге опишу этот эпизод как следует. Вы это прочитаете со временем во «Враче».
– Гм… Буду ждать этого удовольствия… А как наш Полетика на смотру держался?
– Очень звонко скомандовал: «Смирно!», и прочее. И ни в одном слове не сбился. Баснин тоже был очень приличен. Вообще я думаю, что смотры – это омолаживающее средство… А вот что для вас будет, кажется, особенно интересно: ваш «приятель» Генкель получает, как он мне сам говорил, – правда, по секрету, – здесь, в Севастополе, штатную должность, так что может на ней остаться и после войны…
– Это – ужасная новость! – даже вскочил со стула и начал в волнении ходить по комнате Ливенцев. – Неужели штатную должность? Какую же? Где?
– Этого не сказал, где именно, но будто бы вполне самостоятельная. И повышенье по службе.
– Даже повышение? Такому подлецу? За что?
Моняков сказал наставительно:
– Не волнуйтесь зря, а то опять перебои будут, и придется ландышевые капли вам пить.
– Как у нас везет мерзавцам!
– Мерзавцы энергичны – в этом вся штука. Где сопляки разводят свой соплизм, там мерзавцы действуют во все стороны локтями – и преуспевают, конечно.
– Но почему же все-таки? Почему