Половинка чемодана, или Писателями не рождаются. Галина ВрублевскаяЧитать онлайн книгу.
носить косы, свёрнутые на затылке «корзиночкой», до окончания школы. Я и сама сделала первую короткую стрижку «под Гавроша» после восьмого класса, и кажется, она шла мне. И в новую школу, в одиннадцатилетку, я пришла обновлённой.
А вскоре снова принялась отращивать свои непослушные вьющиеся пряди – ведь настала мода «начёсов», ужасно вредящая сохранению волос. Начёс превращал свободную стрижку в приподнятое сооружение на голове у девушек. А если волосы отрастить подлиннее, то можно сделать и модную причёску, заколотую шпильками. На школьной выпускной фотографии я уже, как все, со взбитым валиком волос – с прической «Бабетта».
И может быть, кому-то будет интересно прочитать про мою детскую обувь, послужившую мне основой для одного давнего эссе. Дам здесь небольшой отрывок.
Недавно я случайно обнаружила место, где хранится старая одежда всей моей жизни. Я искала её на антресолях и на дачных чердаках и высматривала на старых фотографиях, но нашла её там, где найти не ожидала, – в «небесном гардеробе». Именно туда отлетают души отживших свой век вещей.
Однажды я раскладывала вещи на полках недавно приобретённого шкафа, и вдруг в памяти возник шкаф моего детства. В какой-то момент я даже увидела его: одностворчатый, фанерный и с мутноватым зеркалом на двери. Мысленно я нащупала металлическую скобку ручки, потянула за неё, и дверца со скрипом приоткрылась. Внутри шкаф совсем не походил на тот, что стоял когда-то в нашей комнате. Открывшееся мне пространство имело необъятные размеры, и в нём каким-то образом вместились почти все мои вещи разных лет! Я тотчас назвала это хранилище «небесный гардероб»!
На нижней полке грудой лежали, сплетясь шнурками и узкими ремешками, мои туфли, ботиночки и сапожки. Мы так давно не встречались с ними! И сразу выдвинулись вперёд мои первые фавориты – поношенные сандалики: вверху на мягкой коже ажурная перфорация в виде звёздочек, мягкий ремешок поперёк стопы, с несколькими дырочками на конце. Вспомнилось, как трудно было просунуть в такую дырочку ускользающий из пальцев короткий гвоздик металлической пряжки с другого края сандалий. Но сейчас мне бросился в глаза неровный вырез для быстрорастущего большого пальца – и даже вспомнился тот момент, когда моя изобретательная бабушка, поворачивая сандалию в руках, расковыривала его маникюрными ножницами.
Эти разношенные двойняшки помнили многое: и неровные булыжники на послевоенной ленинградской мостовой, и песчаные дорожки Юсуповского сада, когда мелкая колючая галька застревала внутри сандалий, и влажную росу на траве, холодящую босой палец в прорези.
Следующая картинка – зима уже первых школьных лет. Поэтому, оттесняя летнюю парочку, с полки «небесного гардероба» выпрыгнули мокрые от снега серые валенки с чёрными галошами.
Хотя нет: резиновая галоша с розовой байковой подкладкой жалась только к одному валенку, другой же был гол как сокол! Галоша была всего одна, потому что парная потерялась, однажды на зимней