Лишь тень. Роман КорнеевЧитать онлайн книгу.
дверей, самые тяжеловесные из всех, что мне приходилось встречать, начали приоткрываться под моим пристальным взором. Мне действительно тогда было очень тревожно, надо мной довлело странное чувство утраты, настолько тяжелой и непоправимой, что не понять его, не пересилить, которое словно поселилось во мне в последние дни, теперь бушевало надо мной вовсю. Если только затягивающее меня болото способно бушевать. Было ощущение, что меня предали, причём предали совершенно беззастенчиво и подло.
Тем не менее, я шагнул вперёд. Так ныряют в ледяную воду.
Зал Совета, открывшийся моему взору, представлял собой скорее не зал в обычном понимании, но пугающих размеров крытую полукруглую анфиладу, где каждая из комнаток-капсул, расположенных ярус над ярусом и открытых в сторону геометрического центра помещения, глядела на тебя исподлобья умными и требовательными глазами. Эти спирали огней, таящихся в полумраке, безмолвные и словно бы неживые, возносящиеся на сотни ярдов вверх, и я, маленький, подавленный. Совершенно не готовый к подобному приёму. Беспомощно, как мне казалось, пялящийся на будто бы висящие в воздухе ажурные конструкции, переплетающиеся с полуокружностями дорожек-транспортёров, на которые словно были нанизаны «приёмные» Советников.
Всем известно, что Совет постоянно меняет состав, что любой Советник может занять то место в Совете, которое посчитает нужным. Теперь я видел всё это в действии, в конкретике реализации того, что могло быть воплощённым в живую архитектуру этого места. Совет был, да и должен был оставаться – живым организмом, выделяющим из себя в большой мир всё то лучшее, носителями чего были люди, его составляющие. Невозможно представить, насколько гармоничной должна быть жизнь тех, кто проводит здесь большую часть своего времени, чтобы достойно конкурировать с необычной грацией и ажурной мощью Зала Совета.
Пьедестал, у основания которого я очутился, но который в полном смятении как-то сразу не заметил, в конце концов загорелся неярким зелёным цветом, молчаливо указывая то место, где меня смогут услышать. Небольшое возвышение сделалось для меня чуть ли не вершиной величайшей из гор нашего мира, я поднимался по трём ступенькам словно немощный, истекая потом, предательски лившимся мне между лопаток. А если меня спросят о чём-нибудь? А ведь верно – спросят, что же тогда? Таким беспомощным я казался самому себе в тот миг, как же дела обстояли на самом деле… кто его знает, но я всё же льщу себе надеждой, что всё выглядело со стороны далеко не так плохо, как казалось.
Я смог чётко вскинуть обе руки в приветствии максимального уважения к собравшимся, поскольку толком не знал, что бы ещё сделать такого, однако моя бубновая шестёрка, вопреки ожиданиям, битой не оказалась. Весь Совет разом, как единый человек, встал и ответил мне тем же жестом.
Потрясающее зрелище. Достижению подобных высот многие из тех, кого я знал, посвятили бы всю