Лишь тень. Роман КорнеевЧитать онлайн книгу.
ленты в том месте, где до маминого дома оставалось шагов сто и огляделся вокруг. Ничего, вроде, с моего последнего здесь появления не изменилось, да и с чего бы…
Я вам, кажется, ещё не рассказывал. У меня мама – космо-медик. Причём не просто так, а настоящий талант. Сколько раз я неделями не мог её застать дома, пока она бывала в разъездах по семинарам и коллоквиумам, сколько часов почти горячечного бреда об эффективных сечениях спящих инвазий мне пришлось выслушать!.. Так что профессия, порой, невольно накладывала свой отпечаток на её поведение. В частности, это выражалось в невероятной опеке, которой я подвергался всё время, когда находился у неё дома. А уж что говорить о том разе!
Видимо, она ещё с утра была в курсе новостей, которые должен был, по идее, поведать ей я, так что моё прибытие к маме под тёплое крылышко вполне бы могло с моей стороны сопровождаться гробовым молчанием, что ни в коем разе не повлияло бы ни на качество, ни на содержание всего мероприятия. Собственно, из того, что там происходило, я ничего толком не припомню, поскольку в этом всём не было ничего значительного, ну, может, почувствовал я тогда положенную сыновнюю гордость при словах «ты молодец». Как же иначе, я тогда был другим, не таким как сейчас… Сын пришёл сказать матери, что он добился высочайшей награды, что существует в мире. Она же поспешила показать ему, как она им гордится. Как же иначе? Недаром же она в натальном центре выбрала именно меня из семи предложенных ей кандидатов.
В общем, всё было штатно и корректно, как всегда у мамы… ещё только выйдя оттуда спустя три часа, я уже ничего толком не помнил. Вот ведь, но мне тотчас приходят на ум те нежные и трогательные беседы с Мари, что нет-нет, да и мелькали до того в моей взбалмошной и торопливой жизни. Что взять, ну, провели люди ночь вместе, с кем не бывает, совершенно ни к чему не обязывающее знакомство, а вот нет. Я однажды поймал себя на том, что я раз за разом набираю её индекс, но потом, не дождавшись ещё ответа, его сбрасываю. Мне хотелось общения с Мари, хотелось настолько, что та бурная ночь уходила на столь задний план, что, в общем, тоже становилась рутинной.
Однажды мы снова встретились. Может, прошло-то всего декады две, но мне они показались вечностью. Она глядела на меня с невыразимой нежностью, когда я подбежал к тому, старому, нашему месту в парке. А потом мы говорили, сначала неуверенно, стеснительно, но потом по-молодому страстно, но при этом всё время мне было настолько невероятно, предельно, восхитительно уютно с ней, о подобном моей больной головушке до того и мечтать нельзя было.
Я же говорил, ничего не было во всём этом особенного, необычного. Дело не в том, что происходило – дело в том, как всё происходило.
Это был не расслабленный трёп с мамой, это был не случайный обмен приветствиями в Центре, это было произведение коммуникативного искусства, которое мне хотелось смаковать в душе ещё и ещё раз. Иногда меня совсем затуманивало, и тогда я уже