Слава Роду! Этимология русской жизни. Михаил ЗадорновЧитать онлайн книгу.
Поэтому придумали Беру кликуху-погоняло – медведь. Как угодно можно назвать медведя – хозяином, Топтыгиным, медведем, косолапым, но только не Бером! К Беру надо относиться с уважением! Бер не опасен, только когда спит. Лежбище Бера – берлога. Удивительно, но самое берложье место в Европе было там, где нынче находится город Берлин. Волхвы, которых на Западе назвали магами, предупреждали наших славянских предков: не ставьте здесь город: разбудите Бера, он разбушуется – всем не поздоровится. Не послушались святых советов, основали город, разбудили Бера, и два тысячелетия разбушевавшийся Бер выплёскивал своё буйство на все народы Европы. И впрямь всем не поздоровилось. Еле утихомирили! И кто? Те славяне, которые ещё сохранили в своём языке природную мудрость и дрожь первых слов человечества.
От славянского «Бер» и английское «медведь» – bear. И русское слово «бурый».
От Бера надо себя беречь! Но эту мудрость люди забыли. Поменяли смысл, живя в мире потребления. Беречь стали не дом свой от Бера, а сберегать золото. И сегодня у нас есть словосочетание «сберегательная касса». Означает, что во главе сбербанков стоят скрытые беры!
Булгаков тоже был непростым писателем! Много чувствовал тайного. Помните, его герой, который не уберёг себя от Бера на первых страницах романа, – Берлиоз!
Вслушиваясь в нашу речь, изучая историю и бытоустройство славянского народа, таких цепочек-превращений можно выстроить множество.
Что же должно произойти в жизни человека, чтобы он начал слышать исконный смысл давно знакомых, привычных слов, природную дрожь родного языка?
Вполне возможно, кому-то будет достаточно просто прочитать эту книгу – о том, как молодой журналист, начинающий писатель-сатирик, сын известного писателя, поехал в командировку в Сибирь писать очерк о староверах и встретил в тайге ведьму…
Поцелуй ведьмы
Автобиографическая повесть
Отец и сын
Поначалу мой отец не хотел, чтобы я стал писателем. Ему не нравилось то, что я пишу. Даже когда мои первые юмористические рассказы начали печатать в «Литературной газете», он говорил: «Чтобы заниматься таким несерьёзным делом, надо ещё иметь и серьёзную профессию!» Поэтому советовал мне не уходить из инженеров.
Тем более что в лаборатории, где я работал на кафедре, назревало нешуточное открытие не без моего участия. Мы заканчивали разработку уникальной форсунки со сверхзвуковой скоростью впрыска топлива в паровой фазе в форсажную камеру сгорания летательных аппаратов. Удивительно, но я до сих пор понимаю смысл того, что сейчас написал.
Отец ничего не понимал в форсунках. Но когда слышал подобные фразы, очень гордился сыном и, если к нам приходили гости, просил с выражением рассказать им, чем я занимаюсь в Московском авиационном институте. Позже, когда он посмотрел поставленные мной спектакли в самодеятельном театре МАИ, где я, будучи инженером,